– Эва Саммерс? Ваш опекун прибыл, – раздался монотонный голос из-за стойки.
Она сидела в холле приюта, где провела последние десять дней в ожидании, пока Габриэла заберёт её. Женщина узнала о случившемся только тогда, когда суд уведомил её, что Эве требуется опекун. По какой-то причине Габриэла сразу согласилась, хотя ей понадобилось несколько дней, чтобы уладить все дела и приехать во Флориду.
Честно говоря, Эва не понимала, почему Габриэла решила взять её под опеку. Они не виделись много лет. Габриэла была для неё таким же чужим человеком, как любой приёмный родитель. Эва предпочла бы остаться в приюте до своего восемнадцатилетия, когда, наконец, смогла бы жить самостоятельно.
Она ясно для себя решила: согласится жить у Габриэлы и её мужа всего год. А потом вернётся домой – в дом, где она выросла.
– Доброе утро, Эва! Посмотри на себя, как ты выросла! – воскликнула черноволосая женщина, появляясь перед ней, глаза её широко раскрылись от удивления.
Но заметив пустой взгляд и холодное выражение лица Эвы, её настрой тут же изменился. В глазах появились печаль, тревога и… жалость. Именно это последнее особенно не понравилось девушке. Она больше всего на свете ненавидела, когда её жалели. Боль, отразившаяся на лице Габриэлы, лишь разожгла ярость Эвы ещё сильнее.
Она не хотела уходить с этим чужим человеком.
Чёрт побери, почему мир так ненавидит её?
Сначала он забрал у неё самого дорогого человека. А теперь собирался отнять единственное место, которое она когда-либо называла домом. Эта женщина даже не представляла, на что подписалась. Наверняка она наивно верила, что сможет спасти заблудшую душу Эвы. Жаль, но для этого было слишком поздно.
Когда Габриэла поняла, что Эва не собирается отвечать на её дружеское приветствие, она едва заметно вздохнула и сунула руки в карманы своего кремового пальто. Эва ощущала на себе её внимательный, почти изучающий взгляд. Казалось, он был прикован только к ней, пока женщина лихорадочно искала способ разговорить её.
Эве хотелось сказать, чтобы та не утруждала себя попытками заглянуть в её душу и разгадать сложные загадки, которые даже сама Эва уже не понимала. Но она промолчала. Это лишь дало бы женщине ложную надежду на то, что из тени, в которой она пряталась, ещё можно вытащить ту самую радостную девочку, которой она была когда-то.