Поспешив прикрыть дверь за ней, чтобы она не дай бог не зашла в ненужный момент, я вновь бросилась к телефону.
Нужно было ему что-то ответить. Руки трясло от волнения, а я никак не могла сформулировать свою мысль и одновременно проклинала себя за то, что сделала.
Нажав кнопку “ответить”, я начала писать свою мысль:
«Уважаемый Даниил Константинович…»
Ползунок надоедливо мигал перед глазами, сбивая с толку. Я вспомнила, как впервые увидела Данила у Евы, когда с ней познакомилась.
Волосы цвета растопленного молочного шоколада, невероятно холодные голубые глаза, ямочки на щеках…
Даже тогда, будучи маленькой соплячкой, я всегда с трепетом переступала порог дома своей подруги, надеясь, что увижу его. Хотя наше общение сводилось к простым приветствиям и прощаниям, а иногда он спрашивал: «Опять вы с Евой что-то натворили?». И никогда, никогда бы в жизни я не сказала ему, что по-уши влюбилась в него, правда, это случилось чуть позднее.
Господи, мне нужно сосредоточиться на сообщении. Немедленно….
Выдохнув со свистом, я написала вторую строчку:
Файлы, которые вы получили ранее, были ошибочно вам отправлены. Прошу прощения за предоставленные неудобства.
Подписала свое письмо своими инициалами, еще раз сто перечитала его и отправила.
Как только письмо улетело ему на почту, я зажмурилась и откинулась на подушку.
Даниил никогда меня не замечал. Когда мы с Евой пошли в первый класс, Даниил уже отучился в университете. Между нами была разница в восемнадцать лет, и ровно столько же миллион причин, почему мы не можем быть вместе.
Я даже несколько раз пыталась отпустить эту безответную любовь, но каждый раз, когда пыталась встречаться с другими парнями, перед глазами был только ОН.
Волков Даниил Константинович.
Старший брат моей лучшей подруги, в которого я влюбилась, кажется, на всю жизнь.
Внезапно телефон завибрировал, вырвав меня из мыслей, и я, словно ошпаренная, подскочила на кровати. Я бросила взгляд на экран смартфона и, прежде чем он погас, краем глаза заметила, что мне пришёл ответ.
От него.
Руки затряслись от волнения, а кроме бешеного стука сердца я больше ничего не слышала. Но чисто женское любопытство все-таки нашло внутри меня частичку храбрости и я открыла его сообщение.
Вначале прочитала отрывок в шторке, а потом открыла письмо полностью.