Первые лучи восходящего солнца скользнули по воде, многократно отражаясь в гребнях волн и капельках летящих брызг, заставляя великана зажмуриться.
Этих мгновений ему хватило для принятия решения.
Он облегчённо выдохнул и быстрым шагом направился к копошащемуся как большой муравейник воинскому лагерю. Пятнадцать драккаров и более тысячи викингов – страшная сила, готовая выполнить любой его приказ, скопилась на берегу Вины. И никто из этих людей ещё не знал, как не знали защитники крепости на острове, а также княжеские ратники, сбежавшие с поля битвы и теперь плывущие на лодьях в сторону моря, какую судьбу им уготовили их боги, взирающие за всеми с небес.
Только ли боги?
Или этот страшный и непредсказуемый человек с разными именами, последним из которых было Клепп, что значит скала…
Во дворе большого дома с множеством пристроек по пояс обнажённый широкоплечий мужчина с мечом и щитом в руках ловко отбивался сразу от трёх человек, слаженно нападавших на него. Пот градом катился по его груди и спине, струился по лицу, застил глаза, солью оседал на губах.
– Всё! Хватит! Устал я! – в три приёма прохрипел он.
Звон и лязг мечей разом оборвался, воины поспешно отошли в сторону.
– Ну что, княже, совсем плох ты нынче стал, однако! – прозвучал звонкий и ехидный голос человека, сидевшего на ступеньке высокого крыльца.
– А что ты хотел, Таислав, годов-то мне уж сколько, аль позабыл? – Мужчина бросил наземь оружие и потряс седой головой, стряхивая капельки пота со лба и ресниц.
– Да кабы тебе, княже, весну всю в пирах да охоте в Муроме не довелось провести, то не потел бы так шибко и не задыхался, аки хряк загнанный! – не унимался собеседник.
– Свои телеса пощупай, болтун! Поперёк себя уже толще стал! Брюхо до колен свисает, хорошо ещё, толстая задница оттягивает да вперёд не даёт упасть! – весело хохотнул ничуть не раздосадованный злыми шутками князь.
– Мне крепкое тело ни к чему, я не воин, как ты, а головою думающий человек! – всё никак не мог остановиться Таислав.
Князь провёл двумя ладонями по мокрой голове и сделал знак слугам. Одно за другим они медленно вылили три ведра холодной воды на его кряжистую, согнутую в поясе фигуру с широко расставленными ногами. Фыркая и отплёвываясь, князь Гостомысл с удовольствием ополоснулся, подождал, когда на него набросят большое шершавое покрывало, и с кряхтеньем начал растирать им тело.