Впервые в жизни я испытал восторг победы. Хотелось прыгать, скакать, выкрикивать – не важно что!.. Я ощущал себя волшебником, чародеем, предсказателем. Но было и нечто, что меня не на шутку взволновало.
Во-первых, совершенно не получалось действовать самостоятельно. Когда я в одиночестве брал в руки какую-то вещь, ничего не рождалось. Ни слова, ни образа. Предметы были разные: кинжальные ножны, костяные бусы, старая церковная лампада… Но невзирая на многократные попытки, итог был один – полная немота
Во-вторых, никто не хотел обсудить со мной прежние истории. Мою персону словно исключили из дальнейшего исследования. Несмотря на то, что мои рассказы и реальные биографии совпадали! Меня оставили в стороне! И сделали это самым нечестным образом!
В-третьих, когда отец, вечером того же дня, зарядил плёнку в магнитофон и протянул мне глиняный черепок, перед моими глазами мелькнул всего-навсего короткий отрывок.
– Ну? Слушаю, – отец явно настроился на долгое повествование.
– С этим горшком ничего не было, – только и смог сказать я.
– То есть?
– Его разбили сразу после обжига.
– Поясни.
– Гончар вытащил его из печи и неудачно поставил. Горшок упал и разбился вдребезги.
– Ну ты здорово выпутался! – рассмеялся отец.
– Не выпутался! Так и было! Гончар, по-моему, обжёгся… И когда горшок полетел вниз, попытался его удержать, обжёгся ещё раз и выругался.
– Только, пожалуйста, не повторяй какими словами, – усмехнулся он.
Мне хотелось плакать, а папа смеялся.
– Ладно, ясновидящий, ступай спать.
– Я правду говорю!
– Ну хорошо-хорошо. Расскажи тогда ещё раз, как это у тебя происходит? Ты видишь картины?
– Нет… Вернее, картины тоже… Но как-то не так… Мне не хватало слов, вернее, их было слишком много, и они путали, затемняли смысл. Это было очень обидно, ведь вчера, когда я сжимал в ладони бронзового Будду, мне даже не приходилось думать о словах. Всё происходило само собой. А сегодня я вёл себя, как двоечник, не выучивший урока.
– Не волнуйся, – успокаивал отец. – Попробуй объяснить. Пусть коряво. Опиши, как это происходит.
– Я беру предмет. Чувствую его вес. Что ли… Тепло… Потом возникают картины. Они мелькают быстро-быстро, так, что и разглядеть их толком не получается…
– А потом?
– Начинаю говорить первое, что пришло в голову…
– Сочиняешь?
– Нет. Просто говорю.