– Ну? – отец вопрошающе замолчал. – Что скажешь?
– Не знаю… Ничего такого в голову не приходит.
Мама, которая была рядом, загадочно улыбнулась. Мне не хотелось обмануть её ожидания, только внутри было пусто.
– Хочешь, я помогу тебе? – спросил отец и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Эта вещь принадлежала одному исследователю. К сожалению, большинство его записей утеряно. Однако то, что дошло до нас… Последняя фраза утонула в вихре захлестнувших меня картинок и звуков.
Человек, сидевший за столом, отёр ладонью пот, стекавший со лба, встал, подошёл к окну и промокнул о штору влажные руки. Жара и чужбина сводили его с ума. У него на родине тоже случались жаркие дни, но они сменялись периодом дождей. Прохладная спасительная ночь приходила на смену солнцепёку. Здесь же всё иначе. Ночью так же жарко, как и днём, а дождь не приносит облегчения
Он снова сел за стол и, взглянув на портрет жены, продолжил своё письмо к ней. Только далее трёх строк дело опять не пошло. «Дорогая, здесь очень душно во всех смыслах. От этой духоты начинает ломить в груди…»
В дверь постучали. Вошёл солдат. Человек за столом с ожесточением смял лист и бросил его под стол. Сделал он это вовсе не оттого, что ему помешали, а оттого, что подумал, что нельзя начинать послания с жалобы. Об этом можно будет рассказать, сидя у горящего камина, спустя несколько дней после возвращения, да и как бы мимоходом. Конечно, если Бог даст снова увидеться.
– Господин полковник, простите, если отвлёк, но она… Она ничего не говорит и отказывается есть, – голос солдата звучал грубо, а глаза заискивающе бегали, как у собачонки, съевшей с хозяйского стола кусочек ветчины.
Они спустились в подвал. Солдат шёл впереди, освещая дорогу чадящим факелом. Полковник отметил, что, несмотря на сырость и запах гнили, дышалось здесь легче, чем в его кабинете. От каменных стен и земляного пола веяло прохладой. Солдат открыл дверь и, входя внутрь, сказал:
– Я её связал. На всякий случай. Так что можете не опасаться. После того, как вы поговорите, опять развяжу.
Полковник последовал за ним. В дальнем углу комнаты, в которой единственное небольшое окно под потолком было замуровано свежей кирпичной кладкой, лежала девушка. Полковник подождал, пока глаза привыкнут к всполохам огня, а затем сказал подчинённому: «Оставь нас». Тот воткнул рукоять факела в углубление в стене и удалился, прикрыв за собою дверь.