– Ну, чего уставилась на меня. Смотри на кулачку, там сейчас самое интересное.
– Там мой друг!
Я взбежала на мостик и потянулась к корабельному колоколу. Но матрос меня опередил, и я поймав рукой только воздух, потеряла равновесие. Удержаться на ногах удалось чудом.
– Ты потише, барышня, куда разогналась?
– Надо как-то остановить драку!
Матрос хмыкнул и оттеснил меня от колокола подальше.
– Это же кулачка! Ты разве не знаешь поговорку? Честного поединщика даже змея не жалит.
– Но Арчи не выстоит против вашего громилы!
– А не в этом дело. Главное, что рискнул. Я не слышал, что он говорил, но он в твою сторону махал рукой, когда поединок объявлял. Заступался? Хотел, чтоб не обижали?
– Чтоб не обзывали. – Я взглянула на ринг и снова кинулась к матросу. – Он мой друг! Надо его как-то спасать!
Матрос снова хмыкнул.
– Он мужчина. Для него важно отстоять свою женщину.
– Но я не его женщина!
Матрос ещё дальше оттеснил меня к лестнице вниз.
– Дру-у-у-уг! Тогда и говорить не о чем, – сердито продолжил рулевой, – это мужские разборки. Гарри его не покалечит, а в команду встанет, как полноправный. Ступай мимо и не лезь под руку ни им, ни мне. Ходят тут всякие.
В это время мужчины на ринге сцепились в единый клубок. Поединщики пропали из вида. Я ахнула, и юркнув мимо матроса, вцепилась в ограждение мостика. За гулом голосов ничего не было слышно. Я высматривала Арчибальда, привстав на носочки.
Секунды показались мне вечностью. А когда головы кулачников появились над толпой, Арчи прижимал руку к разбитому носу. Я вскрикнула, но уже в следующую секунду громила, которого рулевой называл Гарри, поднял руку Вуда над головами. Толпа радостно взревела и рассыпалась. Поединок закончился.
Я скатилась по ступеням и понеслась к Вуду. К нему было не пробиться. Все подходили и хлопали Арчибальда по плечу. Смеялись, и он смеялся в ответ, зажимая окровавленный нос рукой.
Ужом мне удалось протиснуться к поединщикам и сунуть в руки Арчи платок. С побитым лицом он выглядел … счастливым!
Мне захотелось его самой треснуть за такое безрассудство. С ещё большей злостью на Вуда смотрел только один человек. Вернее, дракон.