Теперь же, ясным пятничным утром, сидя на корточках перед машиной и усердно натирая до блеска легкосплавные колёсные диски авто, я поджидал Алексея с его охранниками, надеясь, что мой «Опель» ему понравится.
Неожиданно для меня медленно ехавшая вдоль ряда «Хонда C-RV» остановилась напротив моей машины. Бодро выскочивший из неё пучеглазый мужик открыл двери и багажник своего автомобиля и деловито начал обтирать его от капель воды, оставшихся после мойки. Такое положение дел меня не устраивало, потому что довольно высокий паркетник заслонял собой мой автомобиль.
– Извини, уважаемый! – обратился я к нему, – не мог бы ты поставить свою машину в ряд, ведь здесь полно свободных мест!
– А тебе что? Мешает? – с вызовом ответил он.
– Конечно, ещё как мешает! Ты же закрываешь своей лайбой весь обзор! – недовольно возмутился я.
– Отвянь! Ясно? Мне разрешили! – грубо ответил мужик, не обращая на моё замечание никакого внимания.
– Кто разрешил? – не отставал я от него.
– Колесо разрешил! Теперь понял? – Пучеглазый, бросив свою работу, уставился на меня, готовый ввязаться в драку.
При этом он ещё больше выпучил глаза, его бледные губы нервно задрожали.
– Я не знаю никакого колеса! – продолжил я спор.
– Колесо – это Колесов! Он – смотрящий на этом рынке! Теперь ты понял? – мужик сделал пару шагов по направлению ко мне, чуть согнувшись.
От этого он стал ещё ниже ростом, хотя здоровяком итак не был.
– Ну-ну! – многозначительно промямлил я, решив не связываться с этим уродом, и хотел было оставить всё как есть.
– Что «ну-ну»? Козёл! Ты мне сейчас угрожаешь что ли? – не унимался Пучеглазый, подходя ко мне всё ближе.
– Причём здесь ты? Просто я размышляю вслух…
– Ну! Поразмышляй ещё, поразмышляй! – не отставал он.
– Боюсь, тебе это не понравится! – всё больше раздражаясь, злобно ответил я.
– В чём дело, Николай! – услышал я откуда-то сзади бодрый голос Алексея, незаметно подошедшего к нам из соседнего ряда со своими мордоворотами, – тебя здесь обижают?
– Да не то, чтобы обижают… Загородил мне проезд, понимаешь! –
улыбаясь Алексею, шутливо пожаловался я.
Пучеглазый остановился в двух шагах от нас, тяжело дыша полуоткрытым ртом.
– Слушай, служивый! Освободи проезд, а! – снисходительно обратился к нему Алексей.
– А то что? – явно нарываясь на неприятности и нагло скорчив надменную гримасу, с вызовом заявил мужик.