Дело продвигалось нелегко, и окажись повествование малоинтересным, я быстро бросил бы его. Однако оно увлекло меня с первых же строк, а потом и вовсе захватило так, что остановиться было уже невозможно, пока я не добрался до самого конца этой краткой, но поистине эпохальной повести об истории столкновения двух народов, двух эр, двух культур и образов жизни.
Это оказался рассказ об истории отношений индейцев тлинкитов и русских на Аляске, причём, сделанный сыном индейской матери и русского отца. Рассказ безыскусный, но на удивление пронзительный, как скандинавская сага, повествующая в скупых, но живых словах о самой сути жизни во всех её проявлениях, как она есть, со вниманием и уважением, но без всяких прикрас, сдержанно, но от всей души.
В этой повести я открыл для себя целый мир. И потом, продираясь сквозь исторические труды, научно-популярные изложения, тлинкитские и эскимосские предания и публикуемые в печатном виде документы, я так и не вычитал для себя на эту тему ничего существенно нового: только дополнительные подробности, вариации, версии. Самое поразительное то, что версии эти порой оказывались весьма различны и даже резко противоречивы. Одни и те же события в официальных отчётах, воспоминаниях участников и записках современников резко разнились между собой; причём, то же самое относится и к индейско-эскимосским преданиям различных племён и родов.
Особенно приятно было обнаружить в этно-исторических исследованиях и индейских преданиях имя предполагаемого рассказчика. Однако встречавшийся уже в середине двадцатого века с его потомками на Ситке антрополог Р.Л.Олсон ничего существенного не обнародовал, оправдавшись нежеланием навлекать на этих людей какие-либо неприятности. Видимо, поведение автора рукописи в то драматическое время во многом определялось его положением между двух миров, что, пожалуй, объясняет и его полное молчание в отношении своей роли в описываемых событиях. Вместе с тем сегодня, когда старые распри окончательно ушли в прошлое и мы имеем счастливую возможность смотреть на произошедшее куда более объективно, я уверен, что ему не было бы нужды стыдиться своих поступков, как он и утверждает сам.
Значит ли это, что мы можем полностью доверять его рассказу? Не думаю. Ведь он такой же человек, как и все мы. Но одно я вижу точно – это его огромное стремление распознать и изложить всё именно так, как оно было. И всё же это не даёт гарантий от ошибок и замалчиваний.