В это время Эмма, болтая с мистером Дримом о пустяках, поправляла ему постель, отодвигала шторы, открывала окно, проверяла, есть ли у него вода, рядом ли все лекарства. Чарльзу она показалась милой и заботливой, лучше, чем первая сиделка Лилиана – ворчливая старушка Мейз. Ему нравилось думать, что дедушка находится в месте, где о нём заботятся и ему спокойно и комфортно.
Наблюдая за происходящим, Чарльз решил, что ему пока нечего больше здесь делать. Он подумал, что ему пора идти.
– Деда, я пошёл, пока! Завтра я обязательно приду, – мальчик понял, что сегодня Лилиан точно не будет продолжать начатую им историю.
Он поцеловал Лилиана Дрима в макушку, забрал рюкзак и пошёл домой.
– Пока, деда, до завтра! До свидания, мисс Эмма!
Девушка помахала ему в ответ.
– У вас славный внук, – произнесла она.
– Да. Вы даже не представляете насколько. Он очень умён и любознателен, – мистер Дрим доел отведённую ему порцию еды и отодвинул поднос. – Милая Эмма, как же вы похожи на одну мою дорогую знакомую! – он нежно взял её руки в свои и посмотрел ей в глаза.
– Ваша супруга тоже работала в больнице? – улыбнулась девушка, позволив Лилиану задержать свою ладонь.
Ей нравился этот любопытный старичок, который даже в глубоком возрасте сохранял шарм и галантность молодого джентльмена.
– Что? Да, конечно, моя супруга была прекрасной женщиной, – он убрал свою руку и вернулся в лежащее положение. Эмма помогла ему спуститься, – жена, действительно, так же, как и ты, работала в больнице, в военном госпитале. Именно там мы с ней и познакомились. Шел 1944 год, никто не знал еще, что война завершится через год. На одном из заданий мой самолёт подбили, я оказался ранен, осколок попал мне в левую ногу, а правое плечо подстрелили. Очнулся я в госпитале от нескончаемой боли и кошмаров. Первое, что я увидел тогда, – это её лицо, излучающее нежность и доброту. Слегка пухлые губы, крошечные круглые щечки с ямочками по обе стороны, большие голубые глаза, золотые волосы, аккуратно убранные под медицинский берет. Мэри Сперроу ангелом спустилась в мою жизнь и с лёгкостью забрала её себе. После завершения войны я вернулся к ней, и мы больше не расставались, целых 70 лет, – мистер Дрим грустно улыбнулся.
– Вот это да, какая у вас была большая любовь, – искренне сказала Эмма, – я тоже когда-нибудь хотела бы пережить нечто подобное, такое же настоящее.