Ночь в моей голове. Четыре солнца и девять лун. Последнее королевство и потерянные души - страница 4

– Это хорошо, верить нужно, иначе наш мир был бы слишком серым, – дедушка ослабил хватку и снова перевел взгляд на окно. – Но прежде чем начать, я хочу ещё раз извиниться перед тобой, – он будто прочитал мысли Чарльза. – Я помню, когда мы перестали с тобой дружить по-настоящему. Наверное, тебе не стоило всего показывать, но сделанного не вернёшь. Я подвёл тебя тогда, не поддержал и просто удалился. В тот раз я предпочёл не тебя, а миры, которые защищал. Наш мир ещё не был готов к познанию, что он не единственный. Но сейчас я чувствую, что моё время уходит. А я так и не рассказал тебе всего того, что ты заслуживаешь знать, – он остановился и снова бросил взгляд на подоконник. – Уверен, цвет солнца – это нечто невообразимо прекрасное, чистое, как звонкий голос приходящей весны, шум жаркого лета, – Лилиан Дрим замолчал, всё всматриваясь в лучи через оконное стекло.

Пауза тянулась, нервозно шелестя своей нетерпимостью. Чарльз упорно ждал, не сводя с дедушки глаз. Ему искренне, совсем по-настоящему, хотелось верить Лилиану Дриму, ему это было бесконечно важно.

– Я никогда не мог нарисовать солнца, Чарльз, оно манило меня, всё время, шептало, подсказывало, каким оно должно быть, цвета, оттенки. Но я не мог, просто не мог его разглядеть. В моей жизни всегда светила одна луна, а в голове стояла только ночь.

Когда мы встретились впервые, я был чуть младше тебя, мне на днях исполнилось девять. Но чувствовал я себя совсем взрослым и самостоятельным. В тот момент я подрабатывал разносчиком газет. Я использовал каждую возможность, чтобы хоть немного помочь своей матушке, с которой мы жили вдвоём в самом сердце трущоб Белфаста. Это был жутко бедный район, особенно по нынешним меркам города. Но мы не обращали на это внимания. Рядом друг с другом мы чувствовали себя счастливыми. Тепло и любовь наполняли меня, пока она была со мной, до самого последнего ее дня. Я стремился дать ей больше, хотел взять на себя все её труды и страдания. Но что я мог, я был лишь ребёнком, который только и умел, что разносить газеты.

Матушка обладала нежными чертами лица, тонкими губами, большими синими глазами и светлой кожей. Даже слишком светлой для холодной Англии. И ещё у неё были длинные чёрные волосы, аккуратно причёсанные и убранные под платок. Только несколько прядей постоянно, слегка игриво спадали ей на лицо, как бы она ни пыталась их убирать. Матушка изо всех сил старалась выглядеть достойно и аккуратно, даже в сложнейшие дни своей прогрессирующей болезни. Помню её добрую улыбку, с которой она смотрела на меня, тепло ее губ, когда она целовала меня перед сном. Каждый день! И утром, когда будила… Это мои одни из самых счастливых воспоминаний. Мне до сих пор не хватает её, её голоса, объятий, нежных поцелуев. Я не успел всем этим насладиться, да и осознать всей важности её присутствия в собственной жизни тоже не успел. Она ушла от меня слишком рано.