В общем, молодость свою отец истратил на избранное ремесло, но теперь мог зарабатывать из любой точки мира и хотел еще успеть поездить по городам с презентациями своих книг, путешествовать в свое удовольствие, наслаждаясь каждым днем. Как вы понимаете, не было и речи о том, чтобы ездить с женой по храмам и «кому-то там служить» дни напролет. На одну утреннюю молитву у моей матери уходило несколько часов, шестнадцать кругов пений «Харе Кришна» с пяти часов утра на четках из ста восьми бусин – по одной на каждую мантру – вы можете понять наше смятение. Мы не знали, куда деваться и что с этим делать.
Коля – двадцатипятилетний здоровяк, который даже не доучился в университете, потому что все свое время растратил, идя по стопам матери. Отец был в бешенстве, дом был полон криков не один год. Я тоже иногда вмешивался. На мой вопрос: «Чем ты вообще думал?!» – брат обычно высказывался так:
– Ты цепляешься за материальные блага, Адам, зациклен на иллюзорных достижениях, выдуманных людьми с ограниченным разумом.
– Я стараюсь развиваться, чтобы не бросить университет, как ты! Учусь зарабатывать, чтобы жить, питаться, наслаждаться дарами современности и быть счастливым, – я пытался говорить на своем языке, но подводить к его вере в «счастье».
– Я уже счастлив, Адам, ибо преисполнен энергией Бога.
После таких фраз у меня, конечно, опускались руки. В среднем так звучал любой наш спор о выборе его жизненного пути. Ох, и обработали же моего брата. Но когда любишь свою семью, принимаешь всех такими, какие есть, с их изъянами и увлечениями. Да и что мы с отцом могли сделать – запереть их с матерью дома?
Обработка мозгов моего брата началась настолько же незаметно, насколько безобидно: поначалу он просто возил маму на ее собрания в храм на отцовском «Пежо». Потом Коля, наверняка тоже названный с подачи матери в честь православного Святого Николая, пока она еще была христианкой, стал за компанию посещать сеансы вместе с ней. Он впервые побывал у кришнаитов примерно в моем возрасте, восемь лет назад. В те годы его подростковая восприимчивость окончательно дала трещину, ведь на уши присела даже родная мать. Двести километров до храма Кришны они преодолевали в одну только сторону, им было о чем поговорить. Мы с отцом случайно узнали, что у них есть вторые имена там, в общине: Мадхусудана вместо Анны и Мадхумангал вместо Коли.