Когда она поделилась с Се своими опасениями, та лишь рассмеялась.
– Но Ла, – сказала она, – ты слишком все усложняешь! Он всего лишь человек! Это ужасно смешно, когда он старается быть таким обходительным.
– Но ты не можешь знать, – ответила Ла, – смешно ли ему самому. Животное, которое мы дразним, часто кажется нам чрезвычайно смешным, но меня всегда не оставляет мысль, что, возможно, оно горько страдает при этом. А это человек – мы все-таки должны помнить…
– Я никогда еще не видела никого в ледяной пропасти, – сказала Се, – но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о нем. Однако если тебе от этого станет легче, то дай ему понять, что ты имеешь в виду…
– Но я не хочу его обидеть.
– Тогда мы сделаем это вместе. Мы обе вступим в игру.
– Как ты думаешь, землянин эту игру поймет?
– Ну, если он такой глупый…
– Мы ничего не знаем о его взглядах.
– Значит мы втроем будем просвещать друг друга. Жаль, что мрачный Грунте не может принять в этом участие. Хочешь включить и его?
– Я подумаю над этим.
Ла вернулась к своим занятиям. Се прошла в гостиную, где нашла Зальтнера, занятого рисованием марсианских предметов.
– Когда я, наконец, вернусь в Германию со своими рисунками, – воскликнул он довольно, – я стану знаменитым. Марсианское должно стать модным. Я открою мастерскую марсианских товаров. Жаль только, что у нас не будет настоящих материалов. Например, что это за чудесная ткань, из которой сделана ваша вуаль? Вышивка на ней образует сверкающие звезды, которые нигде не касаются друг друга; нигде нет видимого основания, которое удерживало бы их вместе. Кажется, будто вокруг вас плывет облако искр.
– Так и есть, – сказала Се, смеясь, – но они не горят, уверяю вас! Подойдите поближе, ведь я не могу зайти за черту.
Се, занятая какой-то ручной химической работой, расположилась, как это обычно предпочитали марсиане, на одном из низких диванов, а Зальтнер стоял перед мольбертом, который он соорудил собственными руками. Он отложил карандаш и подошел к Се, которая придвинула свой диванчик вплотную к краю земного гравитационного поля.
– Протяните ко мне свои руки, – сказала Се.
Она взяла один конец длинной вуали и связала им руки Зальтнера. Ткани не было видно вообще. Даже сейчас казалось, что вокруг его рук искрится поток света.
– Вы что-нибудь чувствуете? – спросила Се.