Где-то прочитала, что когда мы формируем ожидание и напитываем его своей энергией, то постепенно, через некоторое время оно насыщается настолько, что превращается в самостоятельную энергетическую сущность, которая живет в Пространстве и развивается уже по своим законам. Самые «тяжелые» и энергоемкие ожидания те, которые завязаны на других людей, поскольку они самые вожделенные для нас. Ничего в мире мы не ждем так сильно, как того, что другой человек будет таким, как мы хотим, будет вести себя так, как мы придумали. Будет хотеть того, чего мы хотим и вообще будет оправдывать наши ожидания. Важно понимать, что ожидание и желание – разные вещи и энергии с ними «работают по-разному». Желание притягивается и через напитывание исполняется. А вот ожидание – оно буквально «жрет» энергию и вообще никак не влияет на результат. Короче, я желала, ожидала и сходила с ума. Похудела, выглядела как драная кошка и пару раз налажала на репетиции. Никто не одернул. Но я сама себя прекрасно слышала и было безумно стыдно. Ушла в отпуск. Не справляюсь. Уехала на море отвлекаться. Поймала себя на мысли, что не могу слышать музыку. Классику особенно. Начинаются панические атаки. Вернулась из отпуска, пошла к психологу. Работает с моим подсознанием. Внушает мне, что необходимо вовремя отказаться от мечты, которая не греет. Поддаюсь плохо.
«О, загорела, отдохнула!» – арфа встретила меня в коридоре. «Классно выглядишь! В курсе новостей? У нас новый главный дирижер! Из твоего города, кстати! Молодой! Говорят, псих ненормальный, но безумно талантливый! Вот, первый день сегодня. Пощупаем, посмотрим…»
***
Он записал ее в адресной книге под именем Франсуаза. Искристое имя как взрывное драже М энд Эмс. Его весело перекатывать во рту. Никакая она не Франсуаза, конечно. У нее обычное среднестатистическое очень русское имя. Но он уже твердо знал, что она именно Франсуаза, еще до того момента, что начал затачивать карандаш для того, чтобы рисовать ее портрет. Она прислала несколько фотографий для эскиза. Он выбрал ту, что в берете. Когда увидел, обалдел. На этом фото воздушным было все – летящая полуулыбка, растрепанные ветром волосы, выражение глаз тоже было грустно-романтически летящим. Стремительным. Женщина – ветер. Было ощущение, что она смотрит куда-то вдаль и хочет вобрать в себя сразу все пространство. И небо, и землю. Удивительным образом на голове задержался эксцентричный сиреневый берет. Цвет ей не шел, но в общем контексте создавался уникальный прозрачный, изящный образ, пропитанный французским шармом. Здравствуй, грусть, – мысленно улыбнулся он фотографии. Кстати, чужим именем она назвала его первая. «Вы Челентано. Точно-точно». Узкое смуглокожее лицо, крупные длинные зубы, близко посаженные мелкие глаза, короткий ежик черных с проседью волос и та же улыбка. На Челентано он согласился. Он на все бы согласился, лишь бы иметь возможность видеть ее чаще и не по тому поводу, по которому их свела судьба. Она была очень жестока в своей правде. Не щадила его, воспитывая, как подростка. Вела себя, как ему показалось сначала, самоуверенно и нагло. Было совершенно непонятно, почему он ей это позволял. Или, наоборот, понятно. Он от нее зависел, даже не потому, что она дерзко взяла на себя ответственность за его жизнь, а потому что она была так убедительна в роли всезнайки авантюристки, что сомневаться в том, что эта женщина имеет право на все, не приходилось вовсе. Вот, вчера, например, заявила: «Никто не должен даже посметь помыслить жрать Вашу жизнь. Вам столько лет! Избавьтесь от Эдипова комплекса! Разведитесь с матерью, наконец! Всему есть предел! Вы половая тряпка, Челентано!! И, между прочим, здоровее большинства мужчин в Вашем возрасте. Хватит жаловаться! Человеку дают проблему, чтобы он искал в себе Бога и через это нашел решение! А Вы черт знает, что творите!» Унизила, так унизила, конечно… Каждый раз, выходя из ее кабинета, он чувствовал себя растоптанным ничтожеством, неправильно распорядившимся лучшими годами своей жизни. Омерзительное ощущение. Любой другой, право, за выпад в сторону его вертикальных внутрисемейных отношений он бы съездил по физиономии, а тут молча проглотил…