Ибо это, несомненно, самый печальный и самый нечестивый вид обмана – из-за беспечности обманываться в высшем, которым, как кажется, вы обладаете, и однако, увы, не обладаете. Ибо что такое высшее обладание, что такое обладание всем, если я никогда не получаю правильного представления о том, что я этим обладаю, и о том, чем именно я обладаю? Потому что, по Писанию, имеющий мирские блага, должен быть как не имеющий22, думаете ли вы, что это правильно и по отношению к высшему: иметь его и всё же быть как тот, кто не имеет? Интересно, правильно ли это; но нет, давайте не будем обманываться вопросом, будто можно обладать высшим таким образом, но давайте поймём, что это невозможно. Земные блага не имеют значения, и поэтому Священное Писание учит, что, обладая ими, следует обладать ими как чем-то незначительным; но высшим благом человек не может и не должен обладать как чем-то незначительным. Земные блага во внешнем смысле являются реальностью, поэтому человек может иметь их, не имея; но духовные блага существуют только внутренне, существуют только тогда, когда ими обладают, и поэтому человек не может, если он действительно имеет их, быть, как неимеющий; напротив, если он таков, то он просто их не имеет. Если кто-то думает, что у него есть вера, и при этом безразличен к этому обладанию, ни холоден, ни горяч23, тогда он может быть уверен, что у него нет веры. Если кто-то думает, что он христианин, и при этом безразличен к тому, что он христианин, то на самом деле он не христианин. Или что бы мы подумали о человеке, который уверял бы нас, что влюблён, но, однако, был безразличен к этому?
Поэтому как теперь, так и в любое другое время, говоря о христианстве, не будем забывать о его происхождении, то есть о том, что и не приходило на сердце человеку24; не будем забывать говорить об этом наряду с происхождением веры, которая всегда, присутствуя в человеке, верит не потому, что верили другие, но потому что и этот человек был охвачен тем, что охватило бесчисленное множество до него, но от этого не менее оригинальным. Ибо инструмент, используемый ремесленником, с годами тупится; пружина теряет свою упругость и ослабляется; но то, что обладает упругостью вечности, сохраняет её во все времена совершенно неизменным. Когда динамометр используется долгое время, то в конце концов даже слабый может пройти испытание; но динамометр вечности, на котором каждый человек должен быть проверен на то, есть ли у него вера или нет, остаётся неизменным на все времена.