– Я могу разрушить этот город до основания, – произнёс Осирис, не прерывая зрительный контакт.
– Нельзя построить новое, не разрушив старое, – ответила она, слегка сжав в кулаке ткань своего платья.
Осирис удовлетворённо улыбнулся, а затем махнул слуге, стоящему у створчатых с с резной позолотой дверей. Они возвышались метра на три, и до потока оставалось ровно столько же.
Слуга отворил двери, и в залу вошла Лисса под руку с Сотисом. Они поклонились и подошли к противоположному краю стола. От неожиданности Эфиноя поперхнулась надкушенной сосиской.
– Что скажешь, Хати? По-твоему, им можно доверять? – спросил Осирис, когда поставил локти на стол и, сцепив пальцы, положил на них подбородок, что ребёнок, пришедший увидеть представление.
Лисса вздрогнула от проницающего взгляда тёмно-зелёных глаз. Сейчас очи бога выглядели естественнее, чем у её младшей сестры, один из которых покрылся сгустком тьмы.
В душу Эфинои прокралось раздражение. Она покрепче сжала вилку, скрежетнув ей по тарелке. Видеть здесь Лиссу она не желала.
– Зачем ты пришла? – спросила она, постаравшись придать голосу холода. – Опять жизни меня учить?
– Эффи, я…, – Лисса сглотнула, – мы с Сотисом…
– Мы хотим служить тебе, великий Осирис. Я – верховный жрец вашего храма, и я преклоняюсь перед вашим могуществом, – сказал Сотис, переключив внимание на себя.
– Почему же вы не преклонились сразу, у храма? – равнодушно спросил Осирис, вернувшись к чаше с вином.
– Моя спутница плохо себя чувствовала. Она едва не потеряла сестру, поэтому была не в состоянии оказать вам своё почтение.
Осирис повернул голову в сторону Эфинои, смотрящей на эту парочку с прикушенной губой.
– И давно ты стала почитать Осириса, Лис? До или после того, как этот наглец хотел убить меня?
– Разве ты не довольна своим положением, сестричка? Он хотел принести тебя в жертву для твоего же бога, – вырвалось у Лиссы. Опустив голову и прикусив щёку, она продолжила: – Господин, как только я вас увидела, решение преклониться перед вашей силой пришло незамедлительно. Сотис, ваш верный слуга, помог мне понять, что вы – лучшее, что могло случиться с этим миром. Поэтому мы хотим служить вам. Мы надеемся на вашу справедливость.
– Отождествлять себя с другими людьми – признак слабости, верно, Хати? Нужны ли мне слабые последователи, которые в случае опасности будут защищать друг друга, а не своего бога? Не лучше ли избавиться от тех, кто может доставить проблем?