После её внезапного ухода его будто раскололо надвое. Рядом с ней было ощущение полёта, который не можешь остановить. А что в итоге? Падение. Об острые скалы вернувшейся ненависти. Но не к девушке. Снова к самому себе. Из-за того, что в этот раз ему не удалось её спасти. Сначала она умерла, пока он, сидя взаперти, вспоминал, что обладает силой. А вернувшись к жизни, она ушла. Сбежала. Вырвалась из его рук. Оставила ни с чем. Опустошила, что стакан с чёртовым апельсиновым соком!
Рубашка Исета была пропитана её кровью. Запах лишь усиливал тошноту. Однако в желудке было пусто. Кто-то тронул его за плечо, и он инстинктивно отбросил руку, подняв взгляд исподлобья. Адиль стоял перед ним, смотря на него с приподнятыми в жалобном жесте бровями. Исет ненавидел жалость по отношению к себе. Он поднялся с колен и взглянул в ответ, вопросительно.
– Сожалею, что так вышло. Я видел, что между вами что-то было, – уставшим голосом произнёс Адиль.
– Что было, то прошло, – холодно ответил Исет.
– Слушай, она дорога мне не меньше, чем тебе. – Исет отвернулся, сжимая кулаки. – Только себе не лги, Змей. Ничего не прошло. Ты же знаешь её. Это была не она. Её… она не виновата. Полагаю, Осирис как-то воздействовал на неё.
Исет знал, что тот прав. Но легче не становилось. Она бросила его. Возможно, не по своей воле. Но что, если она действительно этого хотела? С богом она будет гораздо могущественнее. А кто не хочет власти?
– Ты не видел её, когда она резала себе горло, – продолжил Адиль. – В неё будто кто-то вселился. Глаза почернели. Она смеялась и говорила чужим голосом.
– Тогда почему очнувшись, она вела себя как обычно? Она сказала, что её тянет к нему, но, чёрт возьми, что это значит?!
– По возвращению её глаза были прежними.
– Пока он не начал призывать её.
Адиль вздохнул, усевшись прямо на мокрый песок, и сцепил руки в замок.
– Не знаю, что это значит. Может, в ней поселилась тьма, но она просто не могла захватить её полностью.
– Тьма, – хотел усмехнуться Исет, только губы отказывались приподняться даже на миллиметр. – Её душа была такой светлой, – добавил он охрипшим голосом. Малышка Ноя осветила его жизнь. Как в её душе могло поселиться что-то настолько тёмное?
– На самом деле тень мучила её давно. Ещё тогда, полгода назад, госпожа вдруг заговорила со мной об этом. Спрашивала что-то о свете и тени, но я не придал её вопросам значения. Зря мы тогда расслабились.