– Хотел бы. Но не думаю, что смог бы решиться.
– Почему ты так и не сказал им? Они ведь по-прежнему считают, что ты мертв… – грустный голос Бель разрывает мне сердце.
Не решаюсь взглянуть на нее, почему-то уверен, что в ее глазах стоят слезы. Хмурюсь так, что между бровями побаливает от напряжения. Сунув руки в карманы спортивных брюк, мотаю головой.
– Не уверен, что они хотели бы слышать обо мне. После всего, что им пришлось пережить из-за меня. Я… думаю, им будет лучше, если меня не будет в их жизни, как и все эти годы.
– Ты правда в это веришь? – с нескрываемым сожалением спрашивает Бель.
– Я ведь причинил боль тебе, когда вернулся.
– Эта боль была несравнима с той, с которой я жила все те годы без тебя. Когда думала, что ты…
Взгляд ее голубых глаз наполняется слезами, и внутри меня грызет чувство вины. По правде говоря, оно никогда меня не отпускает, лишь время от времени затихает на короткий миг. Но в некоторые моменты оно становится ощутимее. Не проходит и дня, чтобы я не думал обо всем, что наделал. Я лишь надеюсь, что со временем эта боль утихнет, а вину перед Бель я смогу загладить. Не знаю, хватит ли мне всей жизни для этого. Если понадобится, то я отдам вечность этому делу. Даже когда буду жариться на адском гриле.
Трель мобильника нарушает возникшую тишину. Я не сразу понимаю, чей звонит, а Изабель уже прикладывает свой телефон к уху и смахивает с щеки слезу.
– Да? Мистер Рейнольдс, спасибо, что напомнили. Конечно, в ближайшее время заберем. Спасибо! – тараторит она.
Я ничего не понимаю. Так и стою на месте, когда Изабель, завершив вызов, ловит мой вопросительный взгляд.
– Это мистер Рейнольдс, владелец фермы, – поясняет она.
– Какой Рейнольдс, какая ферма?
Изабель снисходительно улыбается и объясняет:
– Мы с тобой по субботам ездим за продуктами на фермерский рынок, помнишь? У мистера Рейнольдса с женой свое небольшое хозяйство, на прошлой неделе я брала у них свежие органические томаты и узнала, что они разводят птицу. И заказала для нас утку к Рождеству.
– Целую утку? Родная, боюсь для нашего скромного семейного праздника это слишком. Мы столько не съедим, – смеюсь, вспоминая, что холодильник уже ломится от еды, а нас всего двое и гостей не планируется.
– Съедим, – уверенно заявляет Изабель. Я даже теряюсь, не найдя, что возразить. Чувствую, как мои брови взлетают ко лбу, когда она говорит: