– Что думаешь, Матвей Алексеевич?
Глава Законного наместа задумался.
– Подобный случай уже был… Князь Иван Высокий умер, когда его единственный сын, Владимир, впоследствии прозванный Благостным, находился в паломничестве в святом Зелатаре. Тогда совет принял власть на себя и, по возвращении наследника, возложил Речной венец на его голову.
– Ну вот вам и ответ, – подытожил Залуцкий, разводя руками. – Так и поступим.
– Нет! – прогремел Тимофей. – Раз мы совет – давайте голосовать!
– Полно, Тимофей Игоревич…
– Нет! – упрямо повторил посадник. – Поднимайте руки, кто за моё предложение!
Горящими от злобы глазами он обвёл сидящих за столом мужчин.
Трогунов мгновенно поднял ладонь вверх. Вслед за ним в воздух взметнулась рука Остапа Туманского. Тяжело дыша, глава Радограда поднял и свою.
– Трое, Тимофей Игоревич. Не привык ещё, что князь умер и четвёртого голоса у тебя больше нет? – с язвительной усмешкой заметил Шлёнов, наблюдая за перекошенным лицом Первого наместника. – Что ж, мы трое за предложение Ивана Антоновича – до возвращения Олега все решения будем принимать совместно. А там, глядишь, и княгиня оправится. Верно?
Залуцкий со Стегловитым закивали.
– Коли постановление Думы не может быть принято голосованием, следует поступать так, как предписывает закон. Посему считаю заседание оконченным, – подвёл итог Шлёнов.
Встав, он окинул взглядом присутствующих.
– Иван Антонович, Матвей Алексеевич, предлагаю вернуться к нашим делам.
Все трое поднялись и направились к дверям.
– До скорой встречи, Тимофей Игоревич, – с лёгким кивком произнёс Залуцкий.
Посадник, скрежеща зубами, проводил троицу глазами.
– Мы, получается, тоже можем идти? – осторожно спросил Трогунов.
Чернее тучи, Первый наместник опустился на своё место. Коротко выругавшись, он презрительно покосился на сидящих рядом Остапа и Бориса. Под тяжестью его взгляда оба вжались в спинки стульев.
– Проваливайте!
Не говоря ни слова, бояре поднялись и, опустив головы, покинули помещение, оставив Тимофея Игоревича наедине со своими мыслями.