На Большой рыночной площади столичного посада глашатай надрывался второй день подряд.
Вокруг него неизменно собиралась многочисленная толпа. Люди шептались, охали, переговаривались между собой. Горожане подходили, слушали новости, обсуждали их с окружающими и расходились, чтобы рассказать о случившемся друзьям и знакомым.
Глашатаи стояли в разных частях посада: на Торговой улице, Малой рыночной площади и у Всеславова колодца – во всех многолюдных местах столицы. Они были одеты в багряные кафтаны и привлекали внимание не только яркой одеждой, но и зычными голосами.
Простые радоградцы, слушая их речи, испытывали тревогу.
Юрия не считали удачливым князем. За годы его правления произошло два события, нанёсших страшный вред Радонии: ханатское нашествие, разорившее государство и сделавшее его вассалом у степняков, и разбойничья вольница, разрушившая торговлю и превратившая в бедняков многих горожан.
Однако большинство из них прожили под его властью долгие годы. Многие не знали других правителей. Люди радовались праздникам в честь рождения княжеских сыновей, грустили, когда его первенец отправился в далёкий и опасный поход. Они привыкли к этому невезучему государю, как привыкают к непутёвому родственнику – не ждут от него ничего хорошего, но и потерять всё же не хотят.
И вот теперь, в начале зимы, стоя на промозглых улицах и площадях, жители столицы роптали, не ведая, что принесёт им будущее.
Но не все из них чувствовали растерянность. Кое-кто был собран, как никогда.
***
В полдень пятничного дня посадник направлялся в Престольную палату.
В руках у него была массивная металлическая трость с серебряным набалдашником в виде щучьей головы. Он весело семенил по коридору, легко постукивая жезлом по полу в такт своим шагам. Казалось, что для него это не тяжелый кусок металла, а невесомая соломинка.
С грохотом распахнув створки дверей, Тимофей Игоревич вошёл в просторное вытянутое помещение, занимающее почти весь первый этаж княжеского жилища. Он тут же сморщился от резкого, гнилостного запаха. В зале висел невыносимый, тошнотворный смрад.
Быстро нащупав в кармане платок, мужчина поднёс его к лицу.
"О, Владыка, не дай мне задохнуться," – с отвращением подумал он.
Внутри царила полная тишина. Палата была пустой: слуги, закончив свою работу, ушли, оставив за собой идеальный порядок.