– Денбург владеет магией. Его будет сложно найти, если он попытается скрыть следы, – добавил Гавейн. – Тем более что я часто учил его скрывать свои следы и передвигаться, не оставляя их.
Гестия слегка прикусила губу.
– Сто воинов. Я не могу отвести на это больше людей.
Сотня воинов, способных бродить по лесу с демонами как по своему двору, была уже большим подспорьем.
– Хорошо.
Гестия продолжила объяснять, одновременно размышляя над ситуацией.
– В-четвертых, он может замедлить погоню. Ты же сказал, что понадобится больше сотни воинов, чтобы найти его следы вокруг деревни? Так вот, если он свернет с маршрута в середине пути, на его поиски потребуется в несколько раз больше времени.
– Подожди. Ты считаешь, что Денбург свернет с маршрута в середине пути?
– Да. Вероятность того, что Денбург сменит маршрут, стопроцентная. И сделает он это, скорее всего, примерно в то время, когда его письмо и труп демона будут обнаружены. То есть с полудня будет отклонение примерно на десять минут.
– Почему ты так говоришь?
В ответ на вопрос Галлахада Гестия достала письмо Денбурга.
– Судя по тому, что здесь написано, Денбург хочет ограничить наши возможности для маневра.
– Что это значит? Что бы сделал Денбург, узнав о наших передвижениях?
Неудивительно, что ни Галлахад, ни Гавейн ничего не поняли. Гестии самой пришлось перечитать письмо и еще раз все обдумать.
– Гавейн, как думаешь, когда добыча чувствует себя в наибольшей опасности?
– Хм, когда сталкивается с охотником? Или когда стрела застревает в ее шее?
– Нет. Когда она осознает, что существует охотник. При столкновении с охотником напряжение зашкаливает, а когда стрела пронзает тело, преобладает страх. Денбург сейчас – добыча, которая знает о существовании охотников. И, как добыча, он должен заставить охотников двигаться, как нужно ему.
– То есть все твои планы уже были просчитаны Денбургом?
– Да. Скорее всего, Денбург предвидел, как я спланирую операцию, прочитав его письмо.
– Тогда разве мы не должны действовать вопреки твоему плану?
– Нет, Денбург пытается просчитать наши действия, даже раскрывая себя. Раз он дает такую явную наживку, нам ничего не остается, кроме как проглотить ее. Если мы этого не сделаем и совершим ошибку, мы можем упустить его.
Внутри Гестия испытывала восхищение. Именно этого следовало ожидать от Денбурга, и это же вызывало разочарование. Его тактика, как в многоходовой шахматной партии, постоянно заставляла противников бросаться в ловушку, о которой они имели ясное представление.