Его помощник, возникший словно из ниоткуда, прошептал ему на ухо, когда тот, наконец, стряхнул с себя остатки грез:
– Глава деревни, я созвал старейшин согласно вашим указаниям.
Думстоун не заметил, как комната наполнилась старыми, жилистыми мужчинами, гордо именовавшими себя старейшинами.
– Ах, простите, я задумался, – пробормотал Думстоун, виновато улыбаясь.
– Кто бы мог подумать, что ты вообще на это способен. Прямо гордость распирает, – насмешливо протянул старейшина Мирпа, единственный из собравшихся, кто не мог похвастаться впечатляющими мышцами.
– Ну что ты, Мирпа, вечно за своё. Я тоже не молодею, знаешь ли, и работы у меня в последнее время хватает. К тому же формально я всё ещё староста деревни. Не стоит обращаться ко мне так фамильярно, – с наигранным недовольством возразил Думстоун.
– Да перестаньте вы уже! Говорите, зачем нас собрали. Раз позвали всех старейшин, а не только меня, то, похоже, дело важное, – нетерпеливо проворчал старейшина Уэджер, единственный в их компании, отличавшийся изысканными манерами.
– Да, вождь племени, расскажи, что у тебя стряслось? Ты ведь знаешь, что с возрастом мы становимся всё более нетерпеливыми.
– Ха-ха, вождь племени? Зовите меня просто деревенским старостой, и не надо этих устаревших названий.
Однако старейшины продолжали величать его вождём, словно другой титул был им чужд. Ещё во времена, когда торговля с Империей только набирала обороты, Гестия предложила заменить «вождя племени» на «деревенского старосту». Но было совершенно ясно, что последний титул звучал недостаточно внушительно. По предложению Денбурга Думстоун даже всерьез задумался о смене своего титула на что-то более бодрое, например, «Огненная тень».
– Да какая разница – вождь или староста! Хватит вокруг да около ходить, переходи уже к делу! – не выдержав, проворчал Мирпа.
Думстоун, не обращая внимания на его ворчание, произнес:
– Я собрал вас всех, потому что решил, кто станет следующим главой деревни.
Старейшины на мгновение замолчали, после чего начали перешептываться между собой, напоминая потревоженный улей.
– Ты что, заболел? У тебя какая-то хворь, о которой мы не знаем?
При вопросе старейшины Мирпы собравшиеся заволновались и уставились на Думстоуна, словно пытаясь разглядеть на нем признаки недуга.
– Нет, я в порядке.