– Ты видела? – спросил он, бросив взгляд на Ирэн. Стоя спиной, она напрягла плечи.
– Это шум, – ответила она, не обернувшись, голос слишком гладкий, лживый.
Наклонившись к экрану, Касир записал данные пальцами. Вспышки шли – короткие, ритмичные, подобно пульсу. Мысли об Артаде звучали громче, каждый её образ будил отклик в Бездне – не слова, а чувство, глубокое и живое.
– Не шум, – пробормотал он тихо, для себя. Вспомнив сферу, её сигналы, он сложил понимание: Бездна слушает. Их обоих.
Нити света за окном качнулись, холод коснулся кожи. Не зная, замечала ли Артада на «Зените» те же вспышки – слабее, но в унисон, – он чувствовал их связь. Станции, разделённые пустотой, шептались языком, ещё не разгаданным, но опасным – глубже, чем Ирэн могла признать.
В инженерном отсеке «Горизонта» свет отбрасывал длинные тени, пока Касир сидел у старого пульта, найденного днями ранее. Пальцы лежали на выцветших кнопках, экран мерцал строкой: «Резервный канал связи – Зенит. Статус: отключён». Тишина давила, гудение проводов вплеталось в неё, и внутри росла потребность – не просто любопытство, а зов, острый и ясный.
Думая об Артаде, он ощущал утренние вспышки, их ритм, связанный с её образом, жгущий память. Дрогнув рукой, Касир коснулся кнопки. Запрещая связь, Ирэн оставила слова о резонансе, ставшие вызовом. Нажав, он увидел экран, мигнувший: «Канал активен». Дыхание замерло, сердце ударило в грудь. Набрав три слова: «Ты слышишь её?» – он отправил их, пульт пискнул, подтверждая.