Главный зал «Зенита» гудел тихо, свет экранов отражался от гладких стен, бросая длинные тени на пол. Артада сидела за терминалом, пальцы лежали на краю сенсорной панели, неподвижные, как металл станции. Перед ней мерцало «Око» – устройство, что следило за Бездной, но её взгляд был дальше. Она не могла сказать, когда это началось – голос Касира в эфире базы, его силуэт в голограммах инструктажа, или позже, когда пустота стала ближе. Теперь, спустя дни на «Зените», его присутствие жило в ней, острое, как луч в темноте.
Она коснулась панели, экран ожил, развернув Бездну – её тьму, пронизанную сияющими венами, что текли медленно, как реки. Изображение дрогнуло, и в центре возник он. Касир стоял у терминала на «Горизонте», чуть сутулясь, тёмные волосы падали на лоб, пальцы постукивали по столу. Бездна вплела в его образ звёзды, что мерцали вокруг, будто он шагнул в открытый космос, окружённый их холодным огнём. Артада затаила дыхание, красота этого видения резала сердце.
– Что ты делаешь? – голос Велана ударил, резкий, как треск проводов. Она не услышала его шагов. Рука метнулась к панели, экран погас, оставив слабый отблеск в воздухе.
– Проверяю спектр, – ответила она, голос ровный, хоть внутри всё сжалось. – Аномалии.
Велан подошёл, тень его накрыла терминал. Он молчал, и в этой тишине её пульс ускорился, отдаваясь в висках. Взгляд его был прямым, проникающим, будто искал слабину в её броне.
– «Око» не игрушка, – сказал он, понизив голос, и каждое слово падало, как камень. – Оно связано с контуром. Один неверный взгляд – и всё разрушится. Поняла?
– Да, – выдавила она, но вопрос рвался наружу: почему оно показывает «Горизонт», если это так опасно? Велан отвернулся, бросив:
– Смотри на Бездну. Остальное – лишнее.
Когда его шаги затихли, Артада снова включила «Око». Пальцы дрожали, но она не могла остановиться. Касир был там, ближе к экрану, его взгляд – или иллюзия его – смотрел прямо на неё. Бездна искажала образ, окружая его тенями волн, что струились, как живые. Это было неправильно, но тепло внутри росло, острое и тревожное.
На «Горизонте» Касир замер у терминала, холод пробежал по спине, тонкий, как лезвие. «Око» гудело тихо, едва слышно, и он решился. Коснулся панели – и вот она, Артада. Её лицо возникло на экране, чёткое, несмотря на пустоту между ними. Тени волн струились вокруг неё, будто она стояла на берегу невидимого моря, глаза её, тёмные и внимательные, смотрели мимо, но Касиру почудилось, что они ищут его.