– Значит, – ткнул следователь указательным пальцем в стол, – Вы не запомнили, а потерпевшая запомнила. Вы – молодой мужчина в самом расцвете сил, который, к тому же, отоварил двух, с позволения сказать, мужчин – не запомнили, а она – бабушка шестидесятого года рождения – да, – следователь выдержал долгую паузу, прежде чем спросить, – У Вас есть хронические заболевания связанные с мозгом? Или злоупотребляете алкоголем? Если нет, то это странно.
– Да нет, как по мне, так все очень просто – адреналин. Что-то вроде аффекта.
– А у потерпевшей адреналин не заиграл в крови, по-вашему? – глянул исподлобья следователь, – какое-то пьяное быдло ударило бабушку по руке и разбило телефон. Готов поспорить, перепугалась она не на шутку. Вы, и вы и она в смысле, какое-то время стояли рядом с преступниками и разговаривали, прежде чем началась драка. И в этот момент Вы не разглядели золотой зуб во рту у одного и родинку над губой у другого. Так Вы хотите сказать?
– Не спалил я этого, я в глаза им смотрел, – Тимофей наиграл безразличие.
Он приметил их сразу, едва вошёл в парк и сел на скамейку. Они громко разговаривали, неуместно матерясь и передавая литровую пластиковую бутылку с пивом друг другу. Один, в вязаном свитере и джинсах, сидел на скамейке, сгорбившись и подперев руками подбородок, шмыгал и время от времени плевал перед собой на асфальт. Вид у него был измученный и болезненный, а осипший голос рвался, как картонная бумага. Второй стоял напротив, пьяными шагами уклоняясь от плевков товарища. Он почему-то усердно размахивал только правой рукой, на которой блестели золотая цепочка на запястье и большая печатка, выпирающая из пальца уродливой бородавкой. Цепи и железо похоже были его фетишем или страстью: на нем были джинсы с цепью, на ботинках болтались цепи и на шее, поверх серой водолазки, тоже была цепь. Тимофей назвал эту экзотическую парочку Бациллой и Кольчугой.
– Не спалил, – повторил следователь, кивая головой, – давай отложим официальную часть нашей беседы и поговорим просто как двое мужчин. Можем перейти на ты?
Следователь положил ручку и отодвинул её к краю стола, потом положил листок с записями в папку и отодвинул к ручке. Тимофей несколько расслабился и кивнул головой. Следователь откинулся на спинку кресла и заговорил: