Созерцание этих шедевров, прервало деликатное покашливание. Я обернулся – сзади ко мне неслышно подошла женщина лет сорока, в строгой серой брючной паре, очках, с собранными в пучок на затылке волосами.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Здравствуйте, – ответила женщина. – Вы кто?
– Я ваш новый директор. Зовут меня, Юрий Алексеевич. Фамилия – Гагарин, – я смущённо улыбнулся. – Не удивляйтесь, так уж получилось. Могу паспорт показать.
Женщина поджала губы:
– Не стоит. Мне о вас сообщили. Меня зовут, Екатерина Владимировна – я старший воспитатель.
Окинув взглядом мою скромную персону, она нахмурилась и произнесла:
– Я не знаю, кто и как назначил вас сюда директором. Но имейте в виду, фривольный вид одежды здесь недопустим! У нас принят деловой стиль: брюки, пиджак, рубашка и обязательно галстук.
Я представил, как выгляжу со стороны: белая футболка на выпуск с нарисованным Котом Матроскиным, широкие лёгкие брюки темно зелёного цвета и рыжие сандалеты. Да уж – на директорский костюм мой наряд действительно не тянул. Но я решил не сдаваться, и сказал то, о чём думал:
– Екатерина Владимировна, при всём моём к вам уважении, я считаю, что дети, в подобных заведениях, и так имеют достаточно много официоза и казёнщины. Поэтому, пусть у них будет немножко ярких красок и чуть-чуть обычного домашнего, – я помолчал. А потом, наклонившись к ней, заговорщицким тоном добавил: – А если, на чистоту, то других нарядов у меня нету. Это всё, что имею на данный момент.
Екатерина Владимировна нахмурилась, сверкнула из-под очков глазами и, презрительно поджав губы, бросила:
– Следуйте за мной, я познакомлю вас с детьми.
Проследовав длинным коридором, мы вошли в большую комнату, где находилось с десяток малышей от трёх до шести лет, одетых во всё серое: серые брючки, серые юбочки, серые рубашки.
– Какой-то «Второй дом собеса», – пробормотал я себе под нос.
Однако старший воспитатель меня услыхала, и тень лёгкой улыбки пробежала по её губам, показывая знакомство не только с педагогической литературой.
Дети располагались прямо на полу, на затёртом, видавшем виды ковре, в окружение незатейливых игрушек.
Когда мы вошли, десять пар детских глаз настороженно уставились на нас. Поначалу я немножечко растерялся, но потом вспомнил то, о чём нам говорила в институте преподаватель психологии Елена Алексеевна: «С детьми нужно общаться – так, как подсказывает сердце». И поэтому, скинув у порога сандалеты, вошёл в комнату. Подошёл к детям и уселся прямо перед ними – не на корточки, а просто на пол, и произнёс: