Сейчас
5 августа
Эмма
14:32
Ворота не заперты. Они скрипят, когда я их толкаю, словно упрекают меня, что так долго не приезжала. Белая краска местами облупилась, и проступил исконный черный цвет. После того как Миму ограбили, я настояла, чтобы она повесила замок, установила сигнализацию и несколько датчиков движения вокруг дома. Она перепробовала все отговорки: «кот включит сигнализацию», «я не смогу открывать окна», «месье Малуа ограбили, а сигнализация не сработала», «это слишком дорого», «все равно у меня нечего красть», «оставь меня в покое, Эмма, ты упрямая в отца».
Я приехала первая. Ставни закрыты, сорная трава прорастает между плитами террасы, помидорные кусты гнутся под тяжестью плодов. Мима высадила рассаду в день моего рождения и сразу позвонила мне, ругалась, что земля забилась под ногти и не отчищается. «Я посадила “бычье сердце”, знаю, что ты его любишь, – сказала она. – Сделаю тебе вкусный салат, когда приедешь».
Рядом с «бычьим сердцем» растут помидоры черри, Агатины любимые. Я срываю один, обтираю о рубашку и вонзаю в него зубы. Кожица лопается, мякоть брызжет на губы, кисловатый сок с семечками растекается по языку, и сразу врываются воспоминания из детства.
– Ты уже здесь?
От голоса Агаты я вздрагиваю. Я не слышала, как она подошла. Она обнимает меня, но мои руки опущены. В нашей семье обычно скупятся на проявления чувств. Только не сестра. Она бегло говорит на языке нежности, и все чувства у нее наружу.
– Я рада тебя видеть, – говорит она, ослабляя хватку. – После всех этих лет…
Она умолкает, смотрит мне в лицо, и волнение захлестывает меня, когда ее взгляд встречается с моим.
– Я удивилась, получив твое сообщение, – продолжает она. – Идея супер. Я слышала, что дом Мимы продают, но это неудивительно, ты же знаешь нашего дорогого дядю. Этот тип до сих пор спрашивает про двадцать сантимов, которые я у него заняла, когда мне было восемь лет, я уверена, что в прошлой жизни он был паркоматом.
– Вот почему у него квадратная голова.
– Ага. Если нажмешь на нос, он выдаст талон на парковку. Ну что, открываем дом?
Я иду за ней к двери. Солнечный свет плещется в ее светлых волосах – и в них проблескивают седые нити. От этих свидетелей времени у меня щемит сердце. Когда сестренка была перед глазами каждый день, она не менялась. Но теперь с последней нашей встречи прошло пять лет, и Агата вдруг стала взрослой.