– Ах, какая предупредительность! – и отключила контакт. Она не любила, когда её разглядывают. Бортпроводницы забеспокоились сразу же:
– Пассажир пятьдесят девятой каюты, у вас всё в порядке? Пожалуйста, не отключайтесь! Мы должны видеть Вас. Вдруг Вам станет плохо во время перегрузок? – Тоже мне, перегрузки называются! – фыркнула Надежда, зная очень мягкий и предельно бережный ход пассажирских лайнеров. Она включила контакт, показала в камеру удостоверение Патрульного и вновь отключила внешнее наблюдение. Надо сказать, что больше её не беспокоили.
После того, как пассажиров так же вежливо попросили проследовать к выходу, Надежда переждала ещё семь минут, сидя у самой двери своей каюты и держа на коленях маленький рюкзачок – единственный багаж. Она знала глупую пассажирскую привычку оказываться на трапе всем разом, поэтому и не торопилась. Она покинула лайнер одной из последних и ещё на трапе взглянула вверх. Небо, полностью затянутое тяжелыми, низко нависшими тучами, готовилось обрушить из своих набрякших недр мощный тропический ливень. На пропускном контроле Надежду и ещё семерых пассажиров-накастовцев с вежливо-елейной настойчивостью попросили пройти в соседнее помещение, оказавшееся маленьким конференц-залом с довольно уютными креслами. Смуглый и черноглазый служащий космопорта в кремовой форме прочитал, видимо обязательную, лекцию для впервые посещающих Талькону и, не уставая улыбаться, вручил каждому по сувениру – круглому значку с изображением сине-зелёного двуцветного флага Империи. Затем, пожелав приятно провести время, наконец, удалился. К накастовцам подошел экскурсовод, и, что-то вежливо объясняя, увел их.
Надежда осталась одна. За прозрачной стеной фойе, вероятно, был выход. Но тугая, белёсая стена дождя не давала толком рассмотреть ничего кроме козырька-навеса, не спасающего, впрочем, от ливневых струй, и красной мигающей вывески на нем, высвечивающей сначала две строки непонятного местного текста, а потом перевод на интерлект. «Парковка любого транспорта запрещена ».
– М-да, невесело встречает Талькона, – подумала Надежда. – Торопиться сегодня некуда. По местному времени день клонится к вечеру. Только устроиться в отель, а все дела завтра с утра.
Фойе как вымерло. Даже служащие космопорта куда-то все исчезли. Выходить под ливень не хотелось, и, прислонясь к стене, Надежда смотрела сквозь пустой зал на дождевые струи, настроившись на саморелаксацию и отключаясь от внешнего мира. Из-за этого она чуть было не упустила возможности получить нужную информацию.