Утром его разбудил звонок телефона. Это был Игорь Климов.
– Андрей, я проверил то, о чём ты просил, – сказал он без предисловий. – И нашёл кое-что интересное. В отчёте о вскрытии Самойлова есть странности. Патологоанатом указал в качестве причины смерти сердечный приступ, но некоторые признаки указывают на возможное отравление. Однако токсикологическую экспертизу не проводили, сочтя её ненужной, учитывая "очевидную" причину смерти.
– А что насчёт профессора Иванова? – спросил Андрей, мгновенно проснувшись.
– Тоже интересный случай, – ответил Климов. – Официально – самоубийство, выстрел в голову. Но оружие так и не нашли, хотя по всем признакам выстрел был произведён в упор. Я поговорил с коллегой из московского отдела, он тоже считает это дело странным, но расследование было закрыто по приказу сверху.
– По приказу сверху? – переспросил Андрей. – Это необычно.
– Более чем, – согласился Климов. – И ещё кое-что. Я проверил по базе другие смерти историков и археологов за последние пять лет. Нашёл четыре случая, которые можно считать подозрительными. Все – признанные эксперты по византийской истории, все умерли при странных обстоятельствах: от несчастных случаев до самоубийств. И что самое интересное – все они были в Крыму незадолго до смерти.
Андрей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это уже нельзя было считать совпадением.
– Игорь, спасибо за информацию, – сказал он. – Но будь осторожен. Не говори никому о нашем разговоре. Похоже, я действительно влип в что-то серьёзное.
– Ты бы тоже поосторожнее, – ответил Климов. – Если кто-то убил Самойлова и других историков, они не остановятся перед ещё одним убийством.
Попрощавшись с Климовым, Андрей быстро собрался и вышел из квартиры. У него было несколько неотложных дел: снова встретиться с Полуниным и расспросить о пергаменте, навестить антикварный магазин и попытаться узнать больше о медальоне и его предыдущих владельцах.
На улице было пасмурно, моросил мелкий дождь. Петербург тонул в сыром тумане, и это только усиливало ощущение тревоги, которое не отпускало Андрея с самого начала расследования. Он чувствовал, что с каждым новым открытием всё глубже погружается в древнюю тайну, которая может стоить ему жизни.
Но остановиться он уже не мог. Слишком многое указывало на то, что медальон Самойлова действительно был ключом к чему-то значительному. И если ради этой тайны уже погибли люди, значит, она стоила того, чтобы её раскрыть.