Йерве уходил, а затем опять возвращался.
– Кто моя мать, ваша милость?
– Твоя мать умерла, подарив тебе жизнь, как моя мать, давшая жизнь мне и сошедшая в могилу до того, как я успел запомнить ее лицо. Никто не поймет тебя лучше меня, сынок, но у нас с тобой нет матерей.
– Кто мой отец, сир?
– Не нужно тебе это знание, мальчик, я дам тебе свое имя, если ты захочешь.
– Мне не нужно ваше имя, сир, оставьте его Гильдегарду. Я хочу знать собственное.
– Тебя зовут Карлом Иштваном…
– Кто таков Фриденсрайх, чье имя увековечено в моем?
– Ты бы лучше спросил, кто таков Софокл! – гремел дюк грозно, но Йерве не боялся дюка.
– Я знаю, кто таков Софокл, сир, но я не ведаю, кто таков Фриденсрайх.
– Дурацкое имя. Оно случайно попало в твое. Так звали моего троюродного деда, обезглавившего Курфюрста-Лжеца.
– Я думал, что Курфюрста-Лжеца обезглавил ваш прапрапрадед, Кейзегал V, в битве у Сеносреха два столетия назад.
– Верно, верно говоришь, молодец, Йерве. Ты проявляешь недюжинные способности к истории и генеалогии. Если бы ты только перестал ткать гобелены…
* * *
– Я подброшу этот молот в воздух, – заявил Йерве своему молочному брату Гильдегарду.
– Болтун. Даже я не в силах его поднять.
– Пари?
– Пари.
– Что поставишь, Гильдегард, сын Кейзегала?
Дерзкой улыбкой улыбнулся Йерве, речной галькой заблестели белые зубы. Гильдегард тоже оскалился.
– Я отдам тебе девчонку, дочку плотника.
– Не нужна мне твоя девчонка.
– Я отдам тебе лошадь Василису, которую отец подарил мне на пятнадцатую осень.
– У меня есть своя лошадь, принадлежащая мне с шестнадцатой зимы.
Гильдегард помрачнел.
– Чего тебе от меня надобно?
– Отдай мне меч, поразивший Курфюрста-Лжеца, когда я подниму этот молот в воздух.
Хихикнул Гильдегард от неожиданности.
– Ты глупец, Йерве, если думаешь, что отдам тебе фамильный меч задарма. Что ты поставишь против меча?
– Чего тебе от меня надобно?
Гильдегард задумался.
– У тебя нет ничего, чего не было бы и у меня, но если ты не поднимешь этот молот, тo перед всем двором опустишься на колени и объявишь, что я всегда превосходил тебя в рукопашном бою, в метании ядра и в соколиной охоте, а потом три месяца будешь моим рабом.
– Рабом? Что ты имеешь в виду?
Гильдегард и сам не знал, что имел в виду.
– Я имею в виду, что ты будешь исполнять все мои указания, седлать моего коня, чистить мои сапоги, носить за мной оружие…