– Трогай! – приказал Фриденсрайх севшим голосом, и повозка опять потащилась на юг.
Четверо людей в ней притихли, и каждый был погружен в свои мысли, одновременно ощущая единство полотна, сотканного из общих недовиденных грез.
В полусне, на границе между былью и небылью, мечтала Джоконда о несбыточном. Думал Йерве о не подлежащем осмыслению. Вспоминала Зита о незабываемом, хоть и не желала вспоминать. Не глядела на Фриденсрайха – испугалась силы его и слабости, не понимала, которой из них в нем было больше. Чувствовал Фриденсрайх, что и лиги не пройдет, как он начнет чувствовать. А это было недопустимым. Маркграф достал из внутреннего кармана камзола маленький хрустальный пузырек с зеленой жидкостью. Цокнула пробка – капля упала на язык.
– Что это? – спросил Йерве, скорее услышав, чем увидев.
– Эликсир забвения, – ответил маркграф. – Только толку от него, что от Рока – милости.
И закрыл глаза.
Нездесь и нетам, столь же далекие от дома, как Град Обетованный от Асседо, пролегли по бесконечной степной дороге. Алмазная крошка рассыпалась по небосклону. Соленый ветер вздыбливал гривы лошадей.
Фыркнули лошади, забили копытами, взметая в чернь серебряную пыль. У раскидистого дуба на обочине дороги дюк Кейзегал перехватил у Оскара поводья. Повозка снова остановилась.
– Черт вас всех забери! Сколько требуется часов, чтобы преодолеть семь несчастных лиг?
Сейчас Фриденсрайх обрадовался дюку едва ли меньше, чем в то мгновение, когда друг и соратник разбивал цепи на воротах северного замка, Таузендвассера.
– Я хочу есть и спать! – обвиняющим тоном заявила растрепанная Нибелунга, готовая свалиться с не менее всклокоченной Василисы. – Мы ждем вас у этого дурацкого дуба вот уже битый час. Сколько, в самом деле, лиг от Ольвии до Нойе-Асседо?
– Тридцать, – уверенно ответила Джоконда, пробудившись от полудремы и оживившись.
– Семьдесят шесть, – сказал дюк.
– Все зависит от того, на какую карту вы, господа, смотрите, и кто ее составитель. Путешественник Молиг де Курбур утверждает, что Ольвию от Нойе-Асседо отделяют шестьдесят с лишним лиг, однако его современник Наббар Амуас божится в своем труде «Тысяча и одна южных дороги», что между Нойе-Асседо и Ольвией столько же лиг, сколько между Ксвечилией и Обашем. То есть, сорок три.