По крайней мере в том, что касалось Яары.
Значит, оставались только две возможности: или Амихай, у которого никогда не было проблем со зрением, внезапно ослеп и, кроме своих птичек-ящериц, никого и ничего не узнает, или же женщина, которая была со мной с пятнадцати лет и вдруг бесследно исчезла морозным февральским вечером, в результате какого-то странного стечения обстоятельств действительно оказалась здесь, на корабле.
В том же месте и в то же время, что и я.
Такого не случалось вот уже больше пяти месяцев.
– Ну хорошо, Йони, – прервала мои размышления Декла. – Иди в каюту и ложись спать. Или займись чем-нибудь. А на первой же стоянке сойди с корабля и возвращайся в Израиль. Нашей семье не нужна вторая часть сериала с этой женщиной в главной роли. Мы оплатим тебе билет.
– Кто это «мы»? – удивился Амихай.
– Дамы и господа, – раздалось вдруг из динамиков, расположенных над нами, под нами и вокруг нас. – Скоро начнется вечеринка, посвященная началу нашего плавания. А сейчас у нас есть для вас особенный сюрприз!
– Ах так! – произнес Амихай шепотом, легко перекрывшим голос, доносящийся из громкоговорителей. – Значит, я должен на все спрашивать твоего разрешения, а ты можешь запросто потратить сотни долларов на билет для твоего братца?
Господи, какой шум! Амихай, Декла, диктор… Скрыться от него не было никакой возможности. Я чувствовал себя так, словно находился в квартире, все соседи которой – сверху, снизу и по сторонам – одновременно начали ремонт. А тут еще эта боль, которая за пять месяцев так никуда и не делась, и даже не ослабела. И мысли о том, что было и что могло бы быть, если бы Яара не исчезла.
Каждое утро, когда я не мог заставить себя выползти из кровати и валялся в ней до обеда, не умываясь и не чистя зубы, я знал, что в параллельном пространстве существует другой Йони, который вскакивает в шесть утра, чтобы приготовить Яаре кофе, и будит ее поцелуями, пахнущими свежестью душа и мятной зубной пастой.
И каждый вечер, когда я без сил валялся на диване в гостиной и вместе с родителями смотрел кулинарное шоу (мама, комментируя каждого участника, объявляла, что может сделать все гораздо лучше, а отец молча поддакивал), я знал, что другой Йони в этот момент бегает по площади Пикадилли с камерой в руке, усталый после целого дня работы, но не забывающий, что обещал Яаре и себе самому: не быть похожим на свою маму, а просто быть лучше всех и работать не покладая рук.