Великие умы прошлого положили немалые усилия, чтобы осмыслить эту то и дело ускользающую реальность, но сказать, что кому-либо из них удалось сделать это в полной мере, пожалуй, нельзя. Многоголосье суждений о комическом так звучит немного в разнобой, потому что само явление чрезвычайно многолико.
В отечественной эстетике, наверное, самым полным и фундаментальным исследованием комического стала работа доктора филологических наук Юрия Борисовича Борева, опубликованная в полном виде в 1970 году. Взгляд эстетика позволил автору заглянуть в самые разные уголки и закоулки лабиринта этой проблемы, умело избегая при этом прямого давления пресса идеологии, которое на удивление почти неощутимо в этой работе. Труды Борева по эстетике и теории литературы хорошо известны, они многократно переиздавались, переведены на 40 языков, но вот книга «Комическое» так и не была переиздана за минувшие 55 лет. Полагая несправедливым такую забывчивость, предлагаем ее вашему вниманию.
В русской традиции проблемами комического занимались немногие, но все же здание монографии Борева стоит не в пустыне. Чтобы хотя бы некоторыми штрихами воссоздать научный контекст этого исследования, мы решили предпослать книге «Комическое» небольшую статью великого исследователя литературы и искусства В. Б. Шкловского «К теории комического», написанную в 1922 году, которую автор, по его собственным словам, «бросает, как камень в воду». А уж круги не заставили себя ждать…
Слава Полунин
Наташа Табачникова
Шкловский Виктор Борисович
Должен ли быть анекдот смешным?
Чем отличается смешное от трагического?
Я не знаю.
Счастливы люди, которые знают, сколько мыслей было у них в голове, за кого нужно голосовать на избирательных кампаниях, знают, что Белинский и Иванов-Разумник – русские критики. Я думаю, что они знают даже, что скажут люди над их могилами. Я же не знаю даже, чем отличается смешное от трагического. В воспоминаниях Бекетовой об Александре Блоке есть любопытное место: А. А. Блок со своей будущей женой, Л. Д. Менделеевой, выступал в деревенском театре. «Зрители относились к спектаклю более чем странно. Я говорю о крестьянах. Во всех патетических местах, как в „Гамлете“, так и в „Горе от ума“, они громко хохотали, иногда заглушая то, что происходило на сцене».