Электричка подъезжала к станции. Алексей смотрел в окно на родную Верхнюю Полянку. Город казался всё тем же, казалось он застыл во времени. Ничего не изменилось с тех пор, как он был подростком. Выйдя на платформу, он накинул рюкзак на плечи. Воздух был прохладным, пахло влажной землёй и сыростью. Станцию так и не достроили, хотя кабинку кассира обновили и поставили биотуалет. Алексей подумал о тёте Люде, старой кассирше, которая проработала здесь чуть ли не всю жизнь. Она явно была не очень довольна, когда биотуалет поставили рядом с её рабочим местом. Поезд тронулся, и Алексей полной грудью вдохнул воздух родного города, ароматы его детства.
Верхняя Полянка утопала в зелени. Крыши немногих многоквартирных домов блестели на солнце, но частный сектор почти не было видно за деревьями. Высоких домов здесь не было – три этажа считались пределом. В сравнении со столицей, этот городок казался игрушечным, слишком простым и тесным. Верхняя Полянка состояла из двух районов. Старый район называли «Центром» – там располагались здание администрации, школа и несколько других построек, составляющих основу городской инфраструктуры. Жилые дома были в основном двух- и трёхэтажные, сталинской постройки. Центр окружали частные дома, а с северной стороны, через дорогу, находилось кладбище.
Дальше, на восток от частного сектора находилась «Барачка» – район, который считался неблагополучным. Здесь постоянно что-то происходило: драки, ссоры из-за пустяков, жалобы на громкую музыку или машины, перегородившие проезды. Лет двадцать назад тут собирались построить завод по переработке мусора. Для строителей возвели бараки из металлических контейнеров, которые должны были стать временным жильем. Но строительство так и не началось. Компания обанкротилась, а контейнеры превратили в квартиры. Теперь в них жили люди, которым некуда было идти.
Алексей спустился с мостика и двинулся в сторону «Центра». Там, в одной из сталинских двухэтажек, находилась квартира его отца. Дом стоял на окраине, почти на самом краю города. Из окна одной из комнат открывался вид на кладбище. Алексей вспомнил, как в детстве они с друзьями оставались ночевать у него дома, пока отец был на работе, и сидели в темноте, таращась на могилы через оконное стекло, подначивая друг друга и стараясь увидеть хоть малейшее движение. Страх тогда казался частью игры.