Когда Макаренко, наконец, отпустил его, за окном уже сгущались сумерки. Алексей вышел из здания полиции и, устало шагая по тёмным улицам Верхней Полянки, чувствовал, как наворачиваются слёзы от бессилия.
– Какая же жесть, – выдохнул он, сжимая кулаки в карманах куртки.
Никогда ещё он не испытывал столько унижения за один день. Сначала эта старая карга на кладбище с её воплями и проклятиями. Потом смотритель, похожий на восставшего мертвеца. Теперь и этот Макаренко – настырный, холодный, будто специально издевающийся.
«Макаренко-говняренко», – усмехнулся Алексей. – Отличная рифма.
Придя домой и перекусив сосисками с майонезом, Алексей продолжил разгребать старый хлам отца. На улице уже стемнело, но было ещё не слишком поздно. Кроме того, хотелось занять руки и хоть немного отвлечься от неприятных мыслей.
Главным источником вони в квартире Алексей посчитал старый ковёр в гостиной. Он уже давно превратился в пыльное и липкое тряпьё, которое лишь собирало грязь. Алексей вытащил его углы из-под мебели и свернул в тяжёлый, толстый рулон, который еле удалось протащить в коридор.
После этого он решил избавиться от старого шкафа-пенала, стоявшего за диваном у окна. Шкаф был пуст – Алексей уже выкинул из него всё содержимое. Подойдя к пеналу, он потянул его, кряхтя и выволакивая в коридор. Теперь этот шкаф вместе с ковром громоздились у двери, ожидая своей очереди быть разломанными и выброшенными.
– Завтра выкину, – сказал себе Алексей, тяжело дыша.
Он окинул взглядом гостиную. Было бы неплохо передвинуть диван ближе к окну, чтобы хоть немного обновить обстановку. Когда он обошёл диван и подошёл к тому месту, где стоял пенал, его взгляд зацепился за папку для бумаг, валявшуюся на полу. Алексей нахмурился и поднял её.
Он сел на диван и положил папку на журнальный столик. Открыв её, Алексей увидел старые, пожелтевшие конверты. Почерк был небрежным, с резкими линиями. На марках значились годы с 1996 по 1998. Алексей нахмурился сильнее. На конвертах значилось имя отправителя – Вельшин Леонид из ВЧ №00003837. Письма были адресованы Бушуевой Марине. «Это письма от Элкиного отца моей мамке», – догадался Алексей.
Они были написаны почти тридцать лет назад и всё это время, похоже, пылились под старым шкафом. Алексей понял, что переписка велась, когда отец Эллы служил в армии. Тогда Алексей ещё даже не родился. Неприятный ком поднимался где-то в глубине его горла. Мысли крутились вокруг одной идеи – у его матери был кто-то другой. Это вызвало какое-то странное отвращение, смешанное с любопытством. «Ладно, на тот момент они ещё не были женаты. Ничего страшного. Просто переписка.» – Успокаивал себя Алексей. Он открыл первую попавшуюся пачку писем и вытряхнул содержимое на стол. Он был так взволнован, что его руки слегка дрожали.