Благоразумнее было все-таки убить. Диверсант сидел прямо возле люка, это не гарантировало, что все пройдет гладко, однако шансы серьезно повышало. И все равно Овуор не решился поступить правильно… Хотя правильно ли это? Если они его убьют, они не узнают, кто его послал, и угроза как таковая никуда не денется!
Успокоив этим свою совесть, он велел своим подчиненным:
– Закройтесь в кабине после того, как я уйду. Это защитит вас в любом случае.
Кети тут же скользнула в кресло второго пилота и пристегнула ремень безопасности. Рино мрачно покосился на вице-адмирала:
– Вы уверены в этом?
– Да. Если я не буду уверен, точно ничего не получится.
Овуор не сомневался, что на этот раз сделает все как надо. Вопрос лишь в том, будет ли этого достаточно.
Когда он вернулся в пассажирский салон, никто не заподозрил бы, что что-то пошло не так, хотя все глаза сейчас были направлены на него.
– Мы получили подтверждение от станции, – объявил он. – Зона карантина подготовлена, вы проведете там месяц, далее будете включены в экипаж. Мне велено провести с вами ознакомительную беседу, чтобы мы сразу знали, на какую позицию вас назначать в дальнейшем. Нас ожидают еще несколько часов полета, мы можем провести это время с пользой. Для свободного разговора мы используем зону лазарета, прошу вас соблюдать очередь.
Если бы он сразу начал с диверсанта, тут и ребенок бы догадался, что к чему. Но Овуор вызывал беженцев на разговор в том порядке, в каком они расположились в салоне. Он почти физически чувствовал, как сокращается расстояние, отделяющее их от станции, а время просто утекает. Но изменить он этого не мог, спешка погубила бы всех.
Носитель вошел в лазарет шестым. Мужчина по-прежнему казался спокойным, сонным даже, настороженным в меру – как и все остальные. Возможно, он действительно ничего не знает…
Овуор начал задавать ему стандартные вопросы, он не сомневался: беженцы уже обсудили между собой, чего от них хотят. Так и было задумано: диверсант должен верить, что ситуация развивается стандартно. Овуор в это время обходил его по кругу, как бы между делом, готовясь втолкнуть в уже подготовленную камеру.
И все равно он чем-то выдал себя. Он так и не понял, чем именно. Может, что-то не то сказал, не так посмотрел… А может, дело вообще не в нем, это диверсант обладал каким-то звериным чутьем, свойственным многим фанатикам.