Первый привал втроем
Перевал оказался невысоким, но вымотал их окончательно. Ветер на вершине пронизывал до костей, а спуск по другой стороне был таким же скользким и неудобным. К тому времени, как они достигли небольшой лощины, укрытой от ветра скалистым выступом и несколькими чахлыми соснами, силы были на исходе. Даже Борос тяжело дышал, а на бледном лице Кассии проступили капельки пота, несмотря на холод.
– Здесь, – коротко сказала Кассия, указывая на относительно сухой пятачок земли под нависающей скалой. – Передохнем немного. Нужно поесть.
Они молча сбросили свои отяжелевшие от влаги мешки. Борос привычно проверил окрестности, убедился, что поблизости нет свежих следов, и принялся собирать немногочисленные сухие ветки под скалой для костра. Кассия достала карту, снова изучая ее, хотя казалось, что она уже выучила ее наизусть. Арион просто опустился на холодный камень, чувствуя, как ноют мышцы и как свинцовая усталость наливает тело.
Тишина, установившаяся между ними, была гуще утреннего тумана. Она была тяжелой, неловкой, пропитанной горечью и невысказанными упреками – не столько друг другу, сколько самим себе и судьбе. Отсутствие Линоса ощущалось остро, как фантомная боль. Не хватало его голоса, его шуток, даже его неуместных вопросов и страхов. Без него их маленькая группа казалась неполной, осиротевшей.
Арион не выдержал первым. Он не мог так – молчать, когда на душе скребли кошки, когда он видел боль и напряжение на лицах друзей. Его потребность в связи, в единстве (стихия Первой Филии) требовала нарушить эту стену молчания.
– До Гераса… дорога была легче, – сказал он тихо, просто чтобы что-то сказать. – Здесь… холодно. И пусто.
Борос, сосредоточенно раздувавший едва тлеющие угли, лишь мрачно хмыкнул в ответ, не поднимая головы. Его плечи были напряжены, а движения резки – в них сквозил сдерживаемый гнев на Линоса, на этот город, на весь мир, который отнял у них друга. Он не хотел говорить, не хотел делиться болью – он хотел действовать, идти вперед, преодолевать, словно физическое усилие могло заглушить душевную рану.
Кассия подняла глаза от карты, но ее взгляд был отстраненным, словно она смотрела сквозь Ариона.
– Северные предгорья всегда суровы, – сказала она ровно, ее голос был лишен эмоций. – Нужно экономить силы и еду. Следующий источник воды, судя по всему, будет только к вечеру. Борос, проверь, сколько у нас осталось вяленого мяса.