Месье за шиворот,
в момент без драки,
был изгнан со двора
за инцидент.
Так завершилось
воспитание моё
под управлением
месье француза.
Савельич счастлив,
я свободен,
легко устранена
семьи обуза.
Я беззаботно
недорослем жил,
играя в чехарду,
гоняя голубей.
В шестнадцать
час и мой пробил,
судьба переменилась,
не робей.
Однажды осенью
сидел я у окна,
а матушка медовое
варение варила.
Я наблюдал за пенкой,
а моя слюна
во рту желание
о сладости творила.
Отец читал
Придворный календарь,
который матушка
скрывала от него.
Повадки батюшки
познавши как букварь,
так сберегая
его нервы от всего.
Мда, генерал-поручик!..
А сержантом был,
пробормотал отец
в полголоса тогда.
Орденоносец,
кавалер, служил…
Швырнув нервозно
календарь. Беда!
У матушки спросил:
-Петруше сколько лет?
Авдотья молвила:
-Семнадцатый пошёл.
-Пора Петру на службу,
вымолвил отец,
а не тягать дворовых девок
за подол.
Мысль о разлуке
матушку сразила,
упала ложка с её рук
в кастрюлю.
Меня возможность
послужить манила -
свобода, Петербург,
я весь ликую!
Себя представил
офицером гвардии,
казалось мне
то верх благополучия.
Жить ладно и кичиться
аксельбантами -
не подобрать судьбе
другого случая.
Батюшка не любил
менять намерения,
тем паче откладывать их
в долгий ящик.
Перед моим отъездом
высказав желание
писать письмо
начальнику из части.
-Ты не забудь,
Андрей Петрович,
покланяться
пред князем от меня.
Надеюсь, не оставит
милостью Петрушу,
по родственному,
уважая и любя?!
Батюшка – матушке:
-Что за вздор!
Не стану обращаться
к князю Б.
Петруша не поедет
в Петербург.
Повесничать не дОлжно
впредь тебе.
Пускай послужит
в армии, как все.
Потянет лямку,
пороху нюхнёт в боях.
Служить солдатом -
веха по судьбе.
Где его пашпорт?
Падай скорей сюда.
Мой паспорт матушка достала
из глубины своей шкатулки,
там где «реликвия» лежала -
крестин сорочка, побрякушки.
Затем дрожащею рукою
его же батюшке вручила.
Вчитавшись в этот документ
рука отца в строках поплыла.
Меня точило любопытство -
куда ж направлен буду я?
И устремил взгляд на страницу
под мерный скрип его пера.
Письмо и паспорт мой в пакете
уж опечатан сургучом.
-Поедешь в Оренбург в кибитке,
к моему другу новым днём.
Мои блестящие надежды
разрушились в один момент.
Меня ждёт скука, как и прежде,
в глуши непризнанных легенд.
Вот у крыльца стоит кибитка,
где чемодан и саквояж.
И погребец для всех напитков,
баул со снедью на парах.
В дорогу меня благословив,