«Носи его, пока не вернёшься. В нём – зуб волколака, зола с погребального костра и щепотка могильной земли. Если Ядвига будет звать тебя назад – не слушай. Ни за что не слушай».*
Андрей швырнул мешочек в рюкзак, но жгучее тепло уже разливалось по телу. В окне черным зеркалом отражалось его лицо – и на миг ему показалось, что это не он, а кто-то другой… с желтыми, как у деда, глазами и тонкими, как у Ядвиги (откуда он это знал?), губами.
Он вышел, даже не проверив, выключен ли свет. В подъезде пахло сыростью и чем-то сладковато-гнилым. Лифт не работал. На лестничной площадке темнела лужа – не вода, а что-то густое, медленно растущее из щелей в полу.
"Нива" встретила его запахом плесени и металла. Когда двигатель заурчал, в зеркале заднего вида мелькнуло движение – на заднем сиденье. Андрей резко обернулся: сиденье было пустым, но кожа на затылке заныла, как от чьего-то пристального взгляда.
Лес начался внезапно – еще минуту назад были только редкие ели у дороги, а теперь черная стена деревьев сомкнулась над машиной, как пальцы сжимающиеся в кулак. Навигатор захлебнулся помехами. В тишине радио вдруг прорезался шепот – женский, с характерным придыханием:
*"Андрей… милый… вернись…"*
Он резко выключил приемник. В кармане мешочек снова нагрелся, прожигая ткань. Сквозь шум дождя доносилось что-то похожее на вой – слишком протяжный, слишком человеческий, слишком знакомый… Как будто кто-то звал его именем, которое носила только бабка Ядвига, когда он был маленьким. Но этого не могло быть. Он же не помнил ее голоса. Или помнил?
*"Это просто ветер",* – подумал Андрей, но пальцы на руле сжались до побеления. Он больше не верил в эти оправдания. Что-то ждало его в той деревне. Кто-то. И этот кто-то знал его куда лучше, чем ему хотелось бы помнить.
Глава 2.
Андрей медленно въехал в деревню, когда последние лучи солнца уже тонули в лиловых сумерках. Машина покатилась по главной улице, и первое, что он заметил – неестественная тишина. Не просто отсутствие людей, а какая-то натянутая, звенящая пустота, будто деревня затаила дыхание в его присутствии.
Он остановился у покосившегося указателя. Надпись "Чертово Городище" была перечеркнута красной краской, а ниже кто-то выцарапал: "Не возвращайся". Андрей провел пальцем по буквам – краска оказалась липкой, словно нанесена недавно. В воздухе витал сладковато-гнилостный запах, знакомый ему с детства – смесь переспевших яблок и медного привкуса крови.