Мешочек на его груди вдруг дернулся, будто живой. Андрей вскрикнул от неожиданности – он буквально почувствовал, как кожа под холщовой тканью покрылась волдырями. "Что за черт…" – прошептал он, но ноги сами понесли его вперед, будто кто-то невидимый вел его за руку. Он попытался сопротивляться, сделать шаг назад, но мешочек забился, как пойманная птица. Острая боль пронзила грудь – казалось, сотни крошечных крючков впиваются в кожу, не давая отступить. В этот момент его осенило: боль всегда приходила, когда он пытался ослушаться, будто кто-то заранее знал его мысли и наказывал за непослушание.
Продолжая осматриваться, Андрей заметил странные символы на дверях домов – те самые, что видел на окне своей квартиры. Они были нарисованы чем-то темным и блестящим, явно совсем недавно – некоторые капли еще не успели высохнуть. Наклонившись, он осторожно коснулся одного из знаков, и тут же отдёрнул руку. Пальцы были липкими от крови. Не животной – он узнал этот запах. Человеческой.
В этот момент мешочек на его груди вспыхнул жгучей болью, заставив Андрея скривиться. Боль была настолько сильной, что перед глазами промелькнуло воспоминание: дед крепко сжимает его детское запястье, шипя: "Никогда не трогай знаки, слышишь? Никогда! Особенно те, что с трещиной в центре!"
Одновременно с этим где-то впереди раздался скрип открывающейся двери, эхом разнесшийся по пустынной улице.
Он медленно направился к центральной площади, где стоял старый колодец. Его сруб прогнил, а ведро давно исчезло в черной бездне. Андрей заглянул вниз и замер – вода была неестественно черной, будто в нее вылили чернила. Чёрная вода вдруг зашевелилась, и на миг ему показалось, что там, в глубине, отражается не он, а дед – но с такими же жёлтыми глазами, как у Ядвиги. Но самое странное, что она отражала не настоящее небо, а какие-то чужие звезды, сложенные в знакомые узоры. Те самые, что он видел на окне своей квартиры.
Когда он отпрянул от колодца, земля под ногами слегка дрогнула. Не как при землетрясении – скорее, словно что-то огромное и древнее пошевелилось под слоем почвы, пробуждаясь ото сна.