Неделю назад, когда мы сгрудились у поручня, чтобы взглянуть на эту неведомую гавань – конечную цель нашего путешествия, – воодушевление, охватившее нас при виде земли, быстро улетучилось и сменилось горьким разочарованием. Нам все время рассказывали о травянистых сочных лугах и плодородной земле, но нашему взору открылись лишь каменистые почвы и песчаник, пока флагманский корабль «Сириус» шел вдоль берега в поисках подходящего места для причаливания.
По словам одного из офицеров, место, выбранное капитаном, первоначально носило имя капитана Кука, но после того, как мы 26 января наконец сошли на берег, капитан Филипп переименовал порт в гавань Сидней – в честь лорда Сиднея. Гавань оказалась удобной и куда более привлекательной на вид, чем Ботани-Бей, чего не скажешь об окрестных землях.
При входе в гавань судно шло мимо полуобвалившихся утесов из песчаника. Поднимавшиеся из глубины рифы разделяли ее на множество бухточек с берегами, густо поросшими лесом. Больше всего меня поразило, что выглядели они как хорошо ухоженный парк: деревья стояли свободно, пространство под ними не заполоняла беспорядочно разросшаяся растительность. Позже я узнал причину: местные племена периодически выжигали подлесок, чтобы облегчить охоту на дичь.
Разбить лагерь в первые дни пребывания на твердой земле оказалось весьма непросто. Первыми сошли на берег осужденные мужчины под охраной солдат, и лишь спустя две недели за ними последовали женщины. Если во время пребывания на борту корабля женщины содержались отдельно, то, как только ступили на берег, эта изоляция кончилась и солдаты дали волю необузданным страстям. Чтобы не видеть разврата и разгула, мы втроем забрались в палатку и как можно плотнее закрыли вход.
На следующее утро, 7 февраля, опять воцарилась тишина, и капитан Филипп официально вступил в управление новой колонией, о чем всем объявил судебный исполнитель капитан Дэвид Коллинз. После этого новоиспеченный губернатор произнес короткую, но чрезвычайно содержательную речь, заверив нас, что будет ко всем справедлив, и предупредив, что те, кто не намерен работать, останутся без еды. А в отношении вакханалии предыдущей ночи посоветовал строго блюсти священный обет супружества. После официальной церемонии губернатор пригласил офицеров присоединиться к нему перекусить в брезентовом доме, который привез с собой из Англии. Остальные – и осужденные, и солдаты – тоже получили паек, хотя наверняка не такой изысканный, как закуски офицеров.