– Ну вот, – проворчал кто-то скрипучим голосом, – уже и подремать нельзя: обязательно кто-нибудь забредет. Кто ты такая и что тебе здесь нужно?
Хоуп в испуге застыла, а странное существо стало подниматься.
– Ну-ка брысь отсюда! – Хозяин хибары мерзко захихикал. – И поспеши, а то съем тебя на ужин!
Хоуп пулей выскочила наружу, зажмурившись от яркого света и налетела на что-то твердое. Несомненно она бы упала, не подхвати ее под мышки чьи-то руки.
– Нужно под ноги смотреть, малявка! – раздался веселый голос.
– Ничего подобного! Мне уже пять!
Хоуп сердито взглянула снизу вверх и наткнулась на взгляд голубых глаз того самого мальчишки с косичкой.
– Вот как? Аж целых пять? – Он отвесил ей шутливый поклон. – Простите мое невежество, миледи. Меня зовут Котти Старк, – представился мальчик, теперь казавшийся Хоуп просто-таки великаном. – А ты, наверное, прибыла на тюремном корабле?
Девочка внезапно смутилась и опустила голову.
Котти присел перед ней на корточки и грязным пальцем приподнял подбородок:
– Ты что, боишься?
Хоуп нерешительно посмотрела на него и кивнула.
– Ага! Я так и подумал. Осужденная или на поселение? Говори, не бойся!
Хоуп точно не знала, кто это такие – осужденные, но не раз убеждалась, что принадлежать к ним стыдно, поэтому хотела было промолчать, но Котти заметил ей:
– Этого нечего стыдиться! Большинство здешних жителей попали сюда таким же образом. Как тебя зовут?
Он так по-доброму смотрел на нее, что страх прошел и она обрела наконец дар речи:
– Хоуп.
– А фамилия у тебя есть?
– Блэксток.
– Так вот, Хоуп Блэксток: мой отец тоже был осужденным – попал сюда с первой флотилией. Ты себе представить не можешь, каким это место было в те времена: здесь жили одни туземцы! Поверь, это невозможно описать! Теперь отец умер, и я остался один.
– А где твоя мама? – Хоуп быстро успокоилась и перестала стесняться.
– Мама умерла раньше, еще в Лондоне. – Чуть заметная тень пробежала по лицу мальчика, но лишь на мгновение. – Давай-ка поищем твою маму.
Котти взял девочку за руку и повел обратно. Вскоре она увидела Фейт: с Чарити на руках, та с беспокойством озиралась по сторонам. Конечно же, это из-за нее! Хоуп опять почувствовала себя виноватой, потому что нежно любила мать и не могла спокойно смотреть на ее страдания.
Выпустив руку нового знакомого, она побежала к матери: