Вот чем Зенон навсегда покорил умы. Хорошо видно, как стрела летит, а если рассуждать строго логически, то она покоится. И это неразрешимое противоречие пытались решать самыми различными способами, включая неведомые во времена Зенона, т. е. новейшие из квантовой механики или теории относительности[12].
Известно только, что из этого зародыша выросли все проблемы времени. Все самые современные толкования их сопоставимы с апориями Зенона.
Делится ли время на мерные куски, и если да, то что означает такое деление? Можно ли делить его до бесконечности? Может быть, как раз деление есть иллюзия, а время на самом деле гладко или плавно и не состоит из единиц? Тогда одна частица его не отъединена от другой, и, следовательно, нет этих проклятых перерывов, через которые стрела, как и другие движущиеся предметы, вынуждена прыгать, преодолевая неясную пропасть между двумя моментами времени и отрезками своей траектории.
Но, может быть, стрела движется не во времени? Может быть, она как-то избегает его? Но весь жизненный и умственный опыт нам говорит: нет, время – всеобщее свойство движущегося мира. Вокруг нет ничего, что не испытывало бы изменений, движений, перемещений, не волновалось бы, и ничто не происходит мгновенно, но в своей последовательности. Если есть какая-то упорядоченность в окружающем мире, то она связана, несомненно, с течением времени. Время выстраивает изменения, благодаря чему нет хаоса, смешения всего и вся, а есть стройность, красота, гармония и т. д. Следовательно, исключать движущиеся предметы из времени нельзя. Значит, время связано с движением прочно и неразрывно. Так мы привыкли думать.
Зенон создал своими апориями умственную атмосферу, поле напряжения, силовую среду, в которой поколения мыслителей размышляли о времени и пространстве.
Но мы здесь не будем решать эти парадоксы. Прежде всего потому, что с точки зрения причины времени решать в них оказалось нечего. Как и все парадоксы, противоречие основано на смешении понятий из разных рядов. Происходит игра, полезная, конечно, игра ума, но не имеющая никакого другого результата, кроме как упражнения мыслительных способностей. Природу времени мы из решений апорий не вытянем.
Нам достаточно сказать об апориях для того, чтобы напомнить об умственных настроениях той поры, когда в сознании образованных людей со временем связались некоторые прочные, необсуждаемые и непререкаемые его свойства, вытекавшие из рассуждений Зенона. Даже не из них, а из того, что подразумевалось из постулатов или аксиом, которые положил Зенон в основу своих рассуждений и которые тогда неявно и молчаливо, а теперь уже явно принимаются и до сих пор всеми общими и философскими словарями и теоретиками времени. Некоторые словари мы цитировали выше. Какие же это аксиомы?