– А кроме прочего, – продолжила мама, ещё раз улыбнувшись, – бабуля и твой двоюродный брат очень хотят с тобой познакомиться. Тут будет хорошо… Гляди, вон она! Всё будет просто здорово!
Знакомый комок в желудке говорил Тайрису, что не будет, а ветер доносил издалека голоса воспоминаний.
Отлепив потные локти от горячего влажного кожаного сиденья, Тайрис вылез из джипа – и солнце тут же влепило ему оплеуху.
– Тай, послушай меня: не забывай, что мы приехали на все летние каникулы. – Мама ласково взяла его за локоть. – Так что уж постарайся, сынок.
Он дёрнул плечом, а заодно почесал ухо.
– А допустим, не постараюсь? Мы что, домой вернёмся?
– Сынок, не надо грубить. Я просто прошу, чтобы ты постарался.
Тайрис влез в кроссовки и, не удостоив маму ответом, побрёл к ярко-зелёному домишке с выгоревшими на солнце розовыми ставнями: на крыльце стояла бабуля и махала им обеими руками.
Бабулю он не видел с прошлого их приезда на Ямайку, перед его четвёртым днём рождения. Помнил её плохо, а всякий раз, когда они пытались с ней поговорить по видеосвязи, сигнал сразу же пропадал. Тем не менее Тайрис узнал бабулю по фотографиям, которые висели у них дома на кухне. Хотя выглядела она старше. Совсем худая, сгорбленная, кожа довольно гладкая для такого дряхлого человека, голова повязана голубым платком в тон голубому платью. Под тёмными глазами – чёрные круги, будто две кляксы. Глаза блестят, на лице – широкая улыбка.
Бабуля осторожно спустилась по деревянным ступенькам крыльца им навстречу – руки широко раскинуты.
– Тайрис! Патти! Тайрис! Идите сюда, дайте мне вас обнять. Как же я рада вас видеть! Долетели хорошо? Ох, Тайрис, ну вы только поглядите! Надо же! Вырос-то как! – раскудахталась бабуля. А потом крикнула через плечо: – Марвин! Марвин! Тута они! Живо давай, они тута!
Мама так и сияла.
– Ну как вы?
– Да всё у нас помаленьку. И сама я в порядке. – Бабуля просияла в ответ.
Обнимала она их долго и крепко. Пока длилось бабулино объятие, Тайрис смотрел, как из-за угла, где стояли качели, выруливает какой-то мальчишка. Волосы заплетены зигзагом, косички явно свежие. Сам в поношенных синих штанах, в футболке в полоску, тоже выцветшей, кроссовки явно великоваты, шнурки в них яркого неонового цвета.
– Марвин, поздоровайся с Тайрисом, – предложила ему бабуля.