Зато дед Толя… Он был полной противоположностью. Словно летнее солнце после затяжной зимы – тёплый, живой, всегда рядом. Он знал, когда нужно молчать и просто посидеть рядом, и когда вдруг, словно по волшебству, превращался в великого сказочника с голосом, похожим на треск дров в печи. Он был для неё всем – капитаном, магом, проводником в таинственные миры. И она ловила каждое его слово, как ребёнок ловит снежинки языком: с восторгом, с жадностью, с верой в чудо.
Мама порой обижалась на него. Её голос в такие моменты становился колким, как острые осенние ветки.
– Он с ней, как с принцессой, – говорила она кому-то по телефону, думая, что Даша не слышит. – А нам, когда мы были детьми, даже сказки не читал. Наверное, пытается искупить свою вину…
Даша не понимала, за что можно винить дедушку. Разве может человек, который готовит на завтрак оладьи и делает из сосновых шишек крошечных зверей, быть плохим? Она не спрашивала. Она просто была благодарна, что мама каждое лето сажает её в автобус и шепчет перед дорогой: «Будь умничкой… И не забудь деду передать, чтобы не баловал тебя слишком сильно».
Даша обожала это время – когда мир становился простым, как вода из родника. Деревня жила по другим законам: утро начиналось с запаха печки, день – с похода в лес, вечер – с бесед на крыльце под многоголосое стрекотание сверчков.
Но особенно Даша любила, когда они с дедом надолго уезжали далеко в чащу. Там, среди мха и корней, он становился другим – сосредоточенным, молчаливым, почти священным.
– Видишь эту травку? – спрашивал он шёпотом, будто боялся разбудить лес. – Это зверобой. От тревог помогает.
Он показывал, как резать стебель, не повреждая корень, как развешивать пучки, чтобы сохли равномерно, как отличить лечебную траву от сорняка. Анатолий Степанович, будучи давно на пенсии собирал, упаковывал и продавал лекарственные травы. Люди из города приезжали к нему за сборами – от бессонницы, от головной боли, «для сердца», «от сглаза»… Некоторые благодарили, другие ворчали, но все возвращались. У деда Толи была с травами какая-то особая связь – как будто они понимали его и несли в себе не только силу природы, но и частицу его самого.
Для Даши же лес был как огромный живой организм, наполненный шёпотом, треском, дыханием. Она воображала себя амазонкой, охотницей, исследовательницей. А дед был её спутником, наставником и другом.