Вот и на этот раз они собирались в долгий поход – в самую глушь, где между деревьями пробегает ветер, шепчущий старые сказки, и где трава знает больше, чем люди. Пока Анатолий Степанович аккуратно укладывал в багажник припасы, закручивая крышки термосов и проверяя застёжки на рюкзаках, Даша притащила из дома рацию – этот важный «прибор связи», без которого ни одно лето с дедом не обходилось.
– Дашутка, – голос деда прозвучал с доброй серьёзностью, как бывает у людей, которые воспитывают с любовью. – Напомни-ка мне, зачем нам с собой рация?
– Знаю, дедушка! – оживлённо отозвалась она, прижав к себе рацию, словно сокровище. – Чтобы каждый день выходить на связь с дядей Олегом.
– А зачем это нужно? – мягко, почти ласково уточнил Анатолий Степанович, глядя на внучку поверх очков.
– Ну, если что-то случится, и ты не выйдешь на связь, дядя Олег поймёт, что с нами беда, и приедет нас спасать.
Дед тронул её по макушке шершавой ладонью, провёл пальцами по волосам – жест почти священный, полный нежности. Он улыбнулся, довольный, что прошлогодние уроки не прошли зря.
Когда сборы были окончены, Даша устроилась на переднем сиденье, но вскоре перебралась назад – положила голову на рюкзак, обняла плед и задремала. Анатолий Степанович повёл старенькую «Ниву» через бескрайние поля, где жухлая трава волнами ложилась под вечерним ветром, и мимо редких деревень, в окнах которых уже горел тусклый свет. Машина медленно углублялась в леса – чащобы становились всё гуще, дорога всё узорнее и темнее. Солнце давно ушло за горизонт, когда на небе проступили первые звёзды. Даша спала, а фары выхватывали из ночи куски грунтовки, мох на корнях и блики от влажных камней. Только спустя восемь часов пути, они добрались до небольшого домика у кромки леса. Тишина, плотная как одеяло, окутала всё вокруг.