— Вы о Доминике?
Катрин кивнула. К ее неожиданности, мадам нахмурилась и резко
отодвинулась от стола, скрипнув стулом по паркету.
— Этот идиот?! Чтобы я променяла Давида на него? Какая ересь!
Шарлатанка!
Мадам вскочила со своего места и выбежала прочь из комнаты.
Боже, какая темпераментная. Ладно, сегодня не угадала. Вот так
всегда, хочешь как лучше, а получается наоборот.
Меньше, чем через минуту, в комнату ворвалась хозяйка салона,
Шанталь Бонне, сразу заняв все пространство — не столько физически,
сколько психологически, подавляя Катрин одним своим присутствием.
На ее виске пульсировала нервная жилка, а густо накрашенные губы
злобно сжались в тонкую нитку.
— Ты что, опять напророчила гадости? Сколько раз я тебе
говорила, толкуй хорошее! Бери пример с Люсиль — ни одного
недовольного клиента. Ни одного!
— Никаких гадостей я не говорила, — ответила Катрин, пытаясь
напустить на себя скучающий вид, чтобы скрыть чувства. — Только
правду, и ничего кроме правды. Я что, виновата, что люди не любят
слушать правду?
— Так лги им! — и Шанталь ушла, грозно цокая каблуками. Из
коридора послышалось ее бормотание: «Дура, вот же дура».
Когда Катрин в первый раз услышала крик хозяйки, то не выдержала
и разревелась, а потом не могла успокоиться еще три дня. В ее
голове сутками вертелись злые слова Шанталь — половину из них она в
тот день даже не поняла, хотя усвоила одно — ею очень недовольны.
Тогда она была еще непривычной к такой оценке своих действий, в
университете она была отличницей и примером для подражания, а тут —
sotte...
Постепенно Катрин научилась быть более толстокожей и не
показывать виду, когда Шанталь (и не только она) пыталась оскорбить
ее, хотя самолюбие все так же закипало внутри. В то же время она
научилась большей витиеватости, поняла, как пускать пыль в глаза, и
хотя девушка все еще пыталась толковать сны согласно психоанализу,
она все реже говорила «Ваш сон ничего не значит. Это только ваша
фантазия» и все чаще несла чушь про ангелов-хранителей и
мистическое предвидение.
— Если повторится, пулей полетишь в свою Россию, — вдруг снова
послушался голос Шанталь. Каблуки процокали по коридору мимо
комнаты, но хозяйка не упустила случая снова выплеснуть на Катрин
свои малоприятные измышления. — К Путину своему, — добавила она на
обратном пути.