Всё возвращалось на круги. Почему-то чувствовалось так. Растрёпанная, неумытая, с наспех собранными вещами, она являла собой воплощение собственной жизни, такой же растрёпанной. Не думала, что вернётся вот так. Вот такой. Но другой у себя не было. Да и куда ещё возвращаться? Больше некуда. Надо отсидеться, оклематься и придумать как жить дальше. Причём счастливо, изобильно и фантастически легко. Так решила, когда собрала вещи и рванула на вокзал, чуть не выкрикивая в голос: «В Москву! В Москву! Прям чеховские страсти какие-то…». То, что вспомнился Чехов, неожиданно придало сил и облекло происходящее в некую театральность. Помогло продержаться пока не закрылась дверь купе. Теперь уже можно пожалеть себя и поплакать. Но не плакалось и не жалелось.
«И ладно. Умерла так умерла».
Так и подумала, глядя в несущуюся за окном ночь.
Капитолина Мурина собственной персоной. Коренная москвичка. Родилась в Москве, училась, влюбилась, выскочила замуж и уехала за тысячи вёрст, где намывали золото, «ели с него и пили» по словам скоропостижного жениха. В общем, в счастливую жизнь до гроба. Счастливая жизнь стала быстро сдуваться, сказки про золото оказались сильно преувеличены, до гроба уже не хотелось. Всё, что осталось от той жизни – чемодан и дорожная сумка. Слава богу, имелась квартира в Москве, что, согласитесь, очень неплохо. Мама умерла несколько лет назад, отца никогда не было, она – единственная дочь и наследница. Формальности особо не затруднили. Сейчас радовалась, что не продала квартиру сдуру, как хотела сразу после похорон. По закону полагалось полгода на вступление в наследство, а через полгода уже руки не дошли. И славно. И отлично. Куда бы сейчас вернулась.
Вспомнила с каким омерзением стряхнула с ладони клок белых волос. «Крашеная лахудра». Можно, конечно, ехидничать, но в целом было мерзко. Последняя капля обеспечила сход «лавины», которая снесла остатки её личной жизни. Плюнув на всё и, побросав наспех вещи, не построив даже призрачную перспективу, Капа вызвала такси и умчалась на вокзал.
«С меня хватит! Пока еду, будет время подумать».
Сказала – сделала. С экстримом внутри личной жизни пора было завязывать. Хотелось только одного – всё забыть и отмотать время назад. Стереть с полотна жизни момент, когда встретила будущего мужа. Он так смотрел на неё своими «воловьими» глазами, что казалось, этого человека послало провидение, и вся жизнь с ним будет лёгкой и воздушной, как пуховая перина. Такие глаза не раздают проходимцам. Ах, Капа, Капа, если бы так оно и было. Схватилась за него, как за спасательный круг, вовремя брошенный судьбой. Позже узнала, что он не упускал возможности прибрать к рукам «всё, что шевелится» как до неё, так и после. Отрезвляющее понимание, что вляпалась в неудачный брак тоже пришло не сразу. Вернуться обратно не решалась. Столько наговорила матери, пытавшейся её вразумить, что стыдно было мучительно. Пробовала до последнего исправить, умудрялась себе как-то объяснять разные возмутительные вещи, но только до очередной мерзкой выходки. Надежда что-то изменить улетучивалась, мерзость на душе оставалась. Не получалось. И не получилось.