– Как прошёл твой день, мама? – спросил он, ещё стоя на пороге.
– Хорошо, сынок, – ответила та, аккуратно помешивая суп. Голова днём немного болела, да колено снова давало о себе знать, а так всё более-менее. А твой как? Чем ты занимался сегодня?
Лёша помыл руки, подошёл к матери и, поцеловав её нежно в лоб, ответил:
– У меня всё неплохо в целом. С утра работал, а после обеда заехал в редакцию к Михаилу и немного с ним поговорил.
Внезапно Светлана Аркадьевна выронила поварёшку из рук, как только услышала о том, что только что сказал ей Лёша.
– Всё в порядке? —вскочив со стула, крикнул юноша, направляясь к ней.
Только она сама знала, что творится у неё на сердце. Ей не хотелось говорить об этом сыну. Когда речь заходила о редакции, внутри вспыхивала тревога, становилось неспокойно на душе. Она боялась услышать от Лёши те самые слова, о которых он думал последние пять лет.
– Просто голова немного закружилась, видимо, давление, – тихо слегка тревожным голосом произнесла она.
– Мам, присядь, – помогая ей, продолжал он. – Мне нужно тебе кое о чём сказать.
Глаза Светланы Аркадьевны снова наполнились слезами, руки сами по себе задрожали, указывая на её переживания.
– Вот, выпей воды, – подавая стакан матери, говорил Лёша.
– Ты знаешь, как для меня важно, чтобы люди узнали правду о том, что на самом деле произошло там, в посёлке. Меня внутри периодически мучают кошмары. Я почти каждый день во сне вижу лейтенанта Сотникова и нашу группу. Я докажу всем, что я не врал, и что правда заключается в том, что скрывают от людей власти страны. Более того, я больше чем уверен, что те твари всё ещё живы. Там было очень много нор, глубоких и вполне вероятно, что…
Мать не дала ему закончить фразу и сказала:
– Я всё понимаю, сынок. Ты большой молодец, и я горжусь тобой.
Слёзы текли по её щекам.
– Я бы очень хотела тебя сберечь, ты мне стал как родной сын. Кроме тебя, у меня никого больше нет, но я не вправе держать тебя возле себя, видя, как ты рвёшься всем доказать правду.
– Мам, не плачь, пожалуйста! – перебил её Лёша.
– Ты знаешь, я не могу, мой мальчик. Ты уже для меня герой. Сердце подсказывает мне, что мы больше никогда не увидимся с тобой, но ты должен сделать, что ты хочешь.
Светлана Аркадьевна ещё больше заплакала и прикрыла лицо морщинистыми руками.