– Вы считаете, что вы здесь хозяева.
Из-за деревьев, кустарников и торчавших пней появились ещё волки. Но, в отличие от Волчицы, в разговор они не вступали и не смели перебивать атаманшу.
– Но вы здесь только гости. И обед!
Кивком головы Волчица подала сигнал окружать добычу. Сипло посмеиваясь, волки клацали зубами и облизывались. Стая сжимала кольцо вокруг напуганного Кутыптэ.
Мальчик сжался и бросил отчаянный взгляд на ближайшего волка. Тот приближался, сверкая голодными глазами. Внезапно в нос ему прилетела шишка. От неожиданности волк отпрянул, замотал головой и посмотрел вверх. Не увидев ничего среди хвои, он снова нацелился на мальчика. Как вдруг в него прилетела ещё шишка.
– Что ты возишься! – вспылила Волчица.
В тот же миг ей в нос ударил жёлудь. И вдруг со всех сторон на хищников полетели шишки, орехи, камни. Кольцо волков распалось. Над ними с бойким щебетом кружили клесты, синицы, зяблики и вьюрки. С глухим рычанием волки закрутились на месте и нарушили строй.
Кутыптэ отполз, добрался до своего валенка и натянул его, но не находил в себе сил подняться. Манул толкал его лапами:
– Скорее!
– Почему они напали на нас? – спрашивал он, глядя наверх, откуда сыпались камни и шишки.
– Не на нас! На них! – крикнул Манул, и в него отскочила шляпка жёлудя. – Бежим!
Волчица выловила взглядом беглецов и продолжила охоту, невзирая на обстрел. Она скалилась, морщилась, уклонялась от снарядов, но не выпускала добычу из вида. Шерсть на загривке ощетинилась; даже птичий гомон не мог заглушить её рык. Она не обращала внимания на летевшие в неё жёлуди, камни и на подлетавших клестов, что стремились ущипнуть за уши, и лишь трясла головой и огрызалась. Ей удалось поймать в зубы вьюрка, и он забился в пасти. Хищница сомкнула челюсть, там что-то хрустнуло, и бездыханная птичка упала в снег к её лапам. Волчица хладнокровно перешагнула и продолжила наступление. Мальчик оцепенел от ужаса и не мог шелохнуться.
Между ним и Волчицей оставалось несколько шагов, как вдруг Манул прыгнул перед Кутыптэ. С прижатыми ушами он прильнул к земле, выгнул спину и забил по снегу пышным хвостом. Его серая шерсть вздыбилась от загривка до чёрного кончика хвоста, а в жёлтых глазах зажглась ярость. Он не сводил взгляда с Волчицы и гневно рычал.
Волчица на миг оторопела, но быстро вернула самообладание и ухмыльнулась. Вдруг она пригнулась к земле, пугливо прижала уши, поджала хвост и попятилась. Это ободрило Манула. Он яростно зашипел и дважды рассёк воздух лапой с обнажёнными когтями.