Шепот ветвей забвения - страница 22

И в тот же миг, Ярослава почувствовала, как её тело наполняется новой, неистовой силой. Она открыла глаза, и её взгляд стал гореть ярким, зелёным пламенем. Она подняла руки, и из её ладоней вырвался поток энергии, который обрушился на призрака, словно молния с небес.

Призрак закричал от боли и отшатнулся от Ярославы, словно обожжённый огнём. Он попытался сопротивляться, но сила Ярославы была слишком велика. Поток энергии продолжал терзать его бесплотное тело, пока, наконец, он не рассыпался в прах, оставив после себя лишь небольшой клочок тумана.

Увидев это, остальные призраки зашипели и отступили, словно испугавшись силы Ярославы. Они перестали преследовать путников и растворились в болотной мгле.

Ярослава, чувствуя, как сила покидает её, опустилась на колени, тяжело дыша. Лука и Степан, поражённые увиденным, молча смотрели на неё, не в силах вымолвить ни слова.

Агафья, увидев, что призраки больше не представляют угрозы, усмехнулась и продолжила свой путь. Ярослава, с трудом поднявшись на ноги, последовала за ней, понимая, что впереди их ждёт ещё много испытаний. И что только сила, заключённая в ней, и верность её друзей помогут ей одолеть тьму и спасти Василису.

Поместье встретило их мертвой тишиной. Ни единого звука, словно сама природа затаила дыхание, предчувствуя недоброе. Луна, играя в прятки за рваными клочьями туч, то озаряла бледным светом обветшалые стены, словно выставляя их напоказ, то вновь погружала во мрак, делая еще более зловещими. Ветер, пробиравшийся сквозь прогнившие рамы и трещины в стенах, выл, словно голодный волк, разнося по округе запах запустения и смерти. Запах, который щекотал ноздри, заставляя кровь стынуть в жилах.

Ярослава, сжав в озябших пальцах древнюю книгу, чувствовала, как ее окутывает липкий, парализующий страх. Это было не простое волнение, а первобытный ужас, поднимающийся из самых глубин души. В этом месте, в обители князя Велеслава, тьма ощущалась особенно сильно, не как отсутствие света, а как осязаемая субстанция, плотная, давящая, готовая в любой момент поглотить все живое.

«Здесь нечисто, – прошептала Агафья, истово перекрестившись корявой рукой. Ее голос, обычно скрипучий и уверенный, сейчас дрожал, словно осенний лист на ветру. – Чует мое старое сердце, здесь недобрый дух хозяину помогает. Не по своей воле он творит зло, а под чьим-то колдовским принуждением».